на ноги неизлечимо больного. Обнадежило редактора и упоминание о будущей сенсации.

Обычно редакторы газет сторонятся случайных посетителей, как горожане сторонятся пьяниц, зигзагами бредущих по тротуару. Но на это раз посетитель произвел на редактора хорошее впечатление. В глазах Повелителя будущего светился незаурядный ум. А уверенность, с которой он переступил порог редакторского кабинета, говорил об осознании внутренней силы. Немаловажно, что осязаемая внутренняя мощь уживалась в юноше с интеллигентной внешностью. Высокий лоб, темные, немного вьющиеся волосы, тонкие длинные пальца, приспособленные к листанию древних фолиантов. Но основное — его глаза! Они, как показалось редактору, излучали мудрость. Впрочем, удивляться тут нечему — в противном случае как бы юноша распотрошил метеорологов на их же профессиональном поле?

Тут же в редакторский кабинет пригласили корреспондента газеты Викторию Погудкину. Ее познакомили с Повелителем будущего и велели подготовить материал о нем в ближайший номер. Разумеется, понадобилась фотография Эдуарда Полуяркова (после настойчивых уговоров посетитель согласился открыть свое настоящее имя). Разыскали редакционного фотографа Степана Говоруху, случайно оказавшегося на месте. Не к месту будет сказано, в редакции Говоруха появлялся только изредка, и заставить его сделать снимок было задачей не из легких. Сначала приходилось выслушивать его долгие причитания по поводу устаревшей фотокамеры, нехватки мощного объектива и прочего крайне необходимого оборудования.

Удивительный череп

Газетный материал Виктории Погудкиной украсила не только фотография Эдуарда Полуяркова, но и факсимиле его пророческого письма с указанием даты. Это подтверждало, что публикация вовсе не очередная газетная утка (теперь их называют фейками), а почти юридически заверенный документ.

Статья о молодом предсказателе взбудоражила жителей Посторомкино. Многие из них, особенно мужчины, не могли припомнить, что с ними происходило вчера, поэтому заглянуть в завтрашний день для них казалось чем-то невероятным. А вот редактор Смысломелов после публикации посматривал свое будущее и будущее газеты уже более радужно. Последний номер разошелся за считанные часы, а на подходе была еще одна сенсация. Интересно, о чем пойдет речь?

Этот вопрос занимал и Густолеса.

— Эдик, объясни, что ты придумал? Это поможет сохранить мой дом?

— Само собой. Иначе зачем бы мы все это затеяли? Но надобно поторапливаться, чтобы успеть до моего отъезда.

С этими словами Эдик нырнул в спальню, вытащил из-под кровати чемодан на колесиках, извлек из него какие-то предметы, которые при ближайшем рассмотрении оказались… черепами.

Иван Густолес даже опешил от неожиданности. В своей жизни он многое повидал, немало инструментов и материалов перетаскал с завода в свой сарайчик, но не мог предположить, что племянник путешествует с черепами в чемодане.

— Это мое летнее задание, — объяснил Эдик. — Я провалил курсовую, и теперь надо сделать подробное описание черепов двух видов обезьян. Определить, чем они отличаются друг от друга и от наших стандартных коробок для приема телепередач. — Эдик постучал себя по лбу.

— Малым размером отличаются, — сразу же подсказал Густолес.

— Не только, — Эдик взял один из черепов. — Дядюшка, посмотрите на зубы. Как они вам?

— Страшнее не придумать.

— Этому экспонату, как уверяет наш профессор Фокин, триста лет. Посмотрел бы я на ваши зубы через три столетия!

— С моими все будет нормально, они укреплены мостами.

— Я не о том. Низшие приматы пользуются зубами неправильно. Да, неправильно. Они ими измельчают пищу, как ножницами. Кусачие заразы! У обезьян челюсти устроены так, что не могут перетирать продукты из стороны в сторону, как мы.

— Так вот почему наши зубы расшатываются! — осенило Густолеса.

— И быстрее изнашиваются. Они ведь не лошадиные, чтобы перемалывать овес.

— Слава богу! Вот была бы картина… с лошадиными зубами.

— Ничего страшного. Со временем привыкли бы. Человек ко всему привыкает.

— Тогда вообрази свою Алину с такими зубами.

— Дядюшка!

— Извини, это я для наглядности. Впрочем, ты прав — человек может привыкнуть даже к обитанию на дне котлована с водой и глиной.

— Вы опять? Оставьте свой пессимизм. Эта обезьяна поможет сохранить ваш дом.

— Какая обезьяна? Или ты об Алине?

— Дядюшка! Я знаю, что вы закоренелый холостяк и сторонитесь женщин.

— Почему сторонюсь? Очень даже не сторонюсь, особенно, когда вижу их издалека. С меня хватит и тех пяти лет, что я прожил с Елизаветой. Постоянно слушал ее болтовню о нарядах. Она сумасшедшая, как и все ее подруги. Хотя бы подумали, ну зачем мужикам их наряды?! Да любой самый бестолковый токарь третьего разряда всегда перед настоящей работой обдирает с заготовки верхний слой!

— Дядюшка, я это уже слышал. Ничего не поделаешь, женщины устроены иначе.

— А эта? — Густолес указал на череп. — Женщиной была или мужчиной?

— Профессор Фокин уверяет, что женщиной, причем, глухонемой. Особенности конструкции ее черепа не позволяли издавать звуки.

— Хоть какому-то орангутангу повезло.

— Это вам повезло, что я завалил курсовую и приехал не с пустыми руками. Это можно сказать, спасительница вашего дома.

— Объясни пожалуйста, — Густолес уже более дружелюбно посмотрел на череп.

— Начну издалека…

— С трехсотлетней давности?

— Нет, это очень близко. Надо вернуться на сотню тысячелетий назад. Многие археологи — ученые от земли — предполагают, что люди произошли от обезьян. — Заметив намерение Густолеса оспорить услышанное, Эдик добавил. — Во всяком случае, так уверяет Чарльз Дарвин. Но тут имеется одна загвоздка — до сих пор не обнаружен переходной вид, среднее между обезьяной и homo sapiens. Найдены многочисленные останки древних приматов и древних людей, но связующего звена нет. Ведь не может быть так, чтобы вчера она скакала обезьяной, а сегодня сделалась человеком!

— А Додунский?! Вчера был уважаемым директором завода, а сегодня хапуга-застройщик!

— Дядюшка, я говорю об эволюции, а вы о регрессе. Не путайте святое с праведным. И вот вы копали на своем участке новый колодец…

— Я? Копал колодец?

— Да. В старом, благодаря котлованам Додунского, вода исчезла. И во время производства вами землеройных работ обнаружили этот череп.

— Я?

— Да, вы! На глубине трех метров. — Эдик с гордостью поднял на вытянутой руке наглядное пособие, привезенное из столицы. — Этот череп особенный, вернее, мы сделаем его таковым.

— Не совсем понимаю?

— Мы подпилим ему зубы, словно обезьяна измельчала пищу человеческим способом — из стороны в сторону. Тем самым эта глухонемая обезьянка сделает переворот в антропологии — окажется связующим звеном между обезьяной и человеком.

— Жевала и молчала?

— Неразговорчивость к делу не относится. Главное, что сенсационная находка будет обнаружена на вашем участке. В научном мире поднимется такая шумиха, что заглушит экскаваторы и бульдозеры Додунского. ЮНЕСКО запретит строителям приближаться к вашем дому ближе чем на сто метров.

— Желательно, чтобы километра на два.

— Раньше надо было думать. Они уже копают у вашего забора.

— Ты думаешь,