По совести говоря, протестовали его защитники, подобное «корпоративное» существование было фундаментом его долгосрочного успеха. Его возвышение на ниве бизнеса во многом было тем, что коренным образом отличало его от армии бывших спортсменов, по окончании карьеры скатывавшихся до попыток выжать несколько долларов из своей былой славы.

В 1999 г. Джордан столкнулся с очередным вызовом: теперь ему предстояло сочинить второй акт своей жизни, после спорта. Согласно одному из исследований, ни много ни мало 90 % вышедших на пенсию игроков NBA становились банкротами в течение нескольких лет после окончания карьеры. Многих из них обирали до нитки агенты и финансовые менеджеры. Другие становились жертвами системы образования, которая ничему или почти ничему не научила их по части управления финансами и богатством. Большинство же становились жертвами того самого дорогостоящего образа жизни, поддерживать который с окончанием карьеры они были не в состоянии.

На контрасте Джордан благодаря своему статусу партнера в Nike и прочих доходов от спонсоров и инвестиций зарабатывал миллионы каждый год. Его состояние обычно оценивалось примерно в 500 млн долларов, а часто его даже называли первым спортсменом-миллиардером. Он добился долгосрочного успеха вопреки всем превратностям жизни профессионального баскетболиста, почти как его прадед Пиплс, процветавший, несмотря на невозможность жизни испольщика. И при этом подвиги Джордана были свежи в воспоминаниях очень многих его современников. Годами интервьюеры просили Джордана перечислить самые памятные его выступления, и его ответ всегда был стандартным: «Я дождусь окончания своего марафона, прежде чем оценивать свои достижения».

Такой ответ можно было понять, хотя эмоции, которые он выражал на публике, уже давно указывали на то, что он от души смаковал эти достижения. Страсть была его фирменным почерком. Он отмечал победы с неистовым ликованием, и эти выбросы эмоций каждый раз притягивали внимание мировой аудитории. Что же до других людей, внесших посильный вклад в создание этой поп-культурной иконы, то Сонни Ваккаро, в частности, дивился широте охвата Джорданом аудитории и его огромной популярности. «До Майкла никого прежде не раскручивали так, как раскручивали его мы, – говорил Ваккаро. – И никто никогда не акцентировал столько внимания на одном конкретном спортсмене, чтобы продать какой-либо продукт».

К 1999 г. Джордан единолично захватил вершину культуры, падкой на мифологизацию спортивных героев. Насколько глубоко его влияние проникало в мир? В декабре 1999 г. издание Financial Review выразит искреннее удивление тем, что по результатам проведенного еще в 1992 г. опроса китайских школьников Джордан занял второе место в списке величайших фигур XX в. наряду с Чжоу Эньлаем, много лет занимавшим пост премьера Госсовета КНР. Это было за пять лет до выхода на экраны Space Jam и задолго до того, как легенда Джордана начала набирать серьезные обороты с его первым «уходом на пенсию», бешеным ажиотажем вокруг его возвращения и выигрыша последних трех чемпионских титулов в стиле книжных бестселлеров.

«Выдвижение Джордана в этом списке выглядит странно, – отмечал Financial Review, – если не помнить о том, что достижения чернокожих в спорте высоких достижений вошли в число ярчайших страниц истории XX в.».

«Насколько велик Майкл Джордан? – задавался вопросом журнал Newsweek в 1993 г. – Мы все знаем, что он – живой бог для десятков миллионов американских парней, самая медиагенная фигура из мира спорта в истории, человек-конгломерат, способный перемещать товары и услуги так, как несколько слов главы Федеральной резервной системы способны сдвигать котировки на финансовых рынках».

Возвращение в баскетбол в 1995-м подняло популярность Джордана на новые высоты. Четыре года спустя 800 репортеров собрались в чикагском «Юнайтед-центре», чтобы присутствовать на пресс-конференции, собранной им для объявления о втором завершении карьеры. Журналисты понимали, что эпохе настает конец. «Очевидно, что Майкл – один из самых важных спортсменов. Но помимо этого он – одна из самых важных фигур в истории с точки зрения культуры Соединенных Штатов, – говорил в то время Тодд Бойд, профессор Университета Южной Калифорнии, специализировавшийся на спорте и культуре. – Не думаю, что это может вызывать сомнения. Когда речь идет о спортсмене, который не только с явным отрывом доминировал в своем виде спорта, но также сумел превзойти спортивные успехи достижениями своего бренда, когда мы говорим о его способности продвигать продукцию на рынке, – а именно этим Майкл Джордан занялся спустя какое-то время, – то становится ясно, что он совершил, вероятно, самый значимый переход, какой только удавался кому-либо: с баскетбольной площадки к самым высоким пикам мира американской популярной культуры».

На вершине популярности Джордана у общественности часто вызывали удивление любые намеки на необычное его поведение. Но гораздо больше удивляло, как утверждал Сонни Ваккаро, то, что он не давал больше намеков на это. «Как мог он не развратиться? – спрашивал Ваккаро. – Это было бы невозможно для человеческой природы. Как можно было устоять? Помните, у него были эти рекламные ролики с Марсом Блэкмоном, которые он делал в начале 1990-х со Спайком Ли? Они были невероятно популярны. Потом он сделал фильм и снимался в рекламе с Багзом Банни и Луни Тюнс. Он выиграл все эти чемпионства и стал величайшим спортсменом мира».

«Так что старшая сестра Джордана была действительно права, утверждая, что этот значимый опыт изменил его личность, – добавлял Ваккаро. – После того как мы создали всю эту коммерческую машину, он стал другим… Он стал другим Майклом. Все эти события сказались на нем в очень молодом возрасте. Я не знаю, как можно было бы на его месте уйти от этого».

Его поклонники справедливо подмечали, что, в отличие от других жертв безграничного успеха, вроде Элвиса или Майкла Джексона, Джордан весьма успешно противодействовал многим деструктивным факторам, доступным потерянным и одиноким обладателям такой известности. Это замечание будет актуальным и в последующие годы, когда во втором акте своей жизни – уже в роли баскетбольного менеджера и владельца команды – он столкнется с ураганом трудностей. Если раньше его перформансы на площадке, выходившие за все грани разумного, всегда могли скрыть его недостатки, то жизнь в статусе баскетбольного менеджера таких поблажек ему не давала. Более того, вскоре Джордан убедится, что она лишь будет раскрывать и подчеркивать негативные стороны его жизни.

Преданность Райнсдорфа

В декабре локаут в NBA наконец закончился. Лига объявила, что планирует начать проводить матчи в январе 1999 г., что дало Джордану возможность заявить о завершении карьеры журналистам со всего мира, собравшимся в «Юнайтед-центре» 13 января. Однако он отказался вносить какую-либо конкретику, сказав, что существует 99,99 % вероятности того, что он закончит выступать, но никогда нельзя говорить «никогда», отмечал он.

«В ментальном плане я утомлен и измотан. Я не чувствую, что передо мной стоит какой-то значимый вызов. В физическом плане я чувствую себя великолепно, – говорил Джордан, объясняя свое решение. – Сейчас идеальное время для того, чтобы уйти из баскетбола».