И тут на авансцену вышел Кит Лундквист. В тот понедельник Джордан прибыл в Остин, чтобы сыграть пару дневных партий на поле в Бартон-Крик. За пару дней до своего приезда он позвонил Лундквисту, техасскому профессиональному гольфисту, чтобы узнать, не хочет ли тот в понедельник составить ему компанию на разминке в гольф-клубе Great Hills.

По понедельникам Great Hills был закрыт, а значит, это было идеальным временем для визита Джордана и его свиты. Потому гольфист сказал Джордану, что все подготовит к его приезду и будет ждать. Он заключил, что звезда баскетбола, которой теперь было уже 35, с радостью согласится поиграть в неспешном темпе, чтобы немного отвлечься от изнуряющей борьбы в NBA.

Но в тот понедельник телефон Лундквиста зазвонил до абсурдности рано. В трубке раздался голос Джордана: он объяснял, что его частный самолет заходит на посадку и по приземлении он сразу же отправится на поле. Лундквист сонно моргал глазами и вновь глянул на часы. Потом выскочил из кровати и принялся второпях собираться, чтобы встретить Джордана в магазине для профессионалов гольфа.

Приехав в Great Hills, Лундквист обнаружил ждущего его Майкла Джордана: тот разогревался, яростно запуская мячи в темноту. Лундквист уже не первый год был профессионалом, но такое видел впервые.

Когда они пожимали друг другу руки, гольфист увидел, как его рука исчезает в огромной лапе Джордана, напоминавшей боксерскую перчатку. «Это правда», – осознал он. Майкл был решительно больше, чем он представлял. Больше самой жизни.

Пока солнечный свет пробивался сквозь сумрак, Джордан вместе со своей группой из четырех человек, среди которых был бывший ресивер NFL Рой Грин, двигался к стартовой площадке. Его Воздушество был решительно настроен пройти как можно больше лунок, прежде чем в полдень появиться на благотворительном мероприятии.

Лундквист шел рядом, чтобы проводить Джордана к полю. «Я советовал ему, куда направлять удары, рассказывал о расстояниях между лунками и характеристах гринов[44], – вспоминал о том дне Лундквист. – На первых девяти лунках он не слишком блистал. Прошло всего несколько дней после финалов NBA. Он курил сигары и наслаждался жизнью. Четверка свиты поигрывала с ним, но без особого фанатизма. Он бил по мячу чрезвычайно хорошо, намного лучше, чем я ожидал. Он умеет бить. В этом сомнений нет».

К тому времени как Джордан дошел до вторых девяти лунок, он уже играл собраннее и лучше. Лундквист отмечал: «На гринах он работал отменными касаниями. Кисти его рук были громадными, поэтому на клюшках у него были удлиненные рукоятки. Зрительная координация его рук впечатляла. Очевидно, что его атлетические таланты находят применение во всем, во что бы он ни играл».

Когда Джордан добрался до вторых девяти лунок, члены клуба уже прознали, что на закрытом поле тренируется сам Майкл Джордан. Быстро собралась импровизированная толпа из 60–70 человек. Такие делегации встречали его практически всюду, куда бы он ни приезжал. Юрист из Орландо Марк Нежам как-то раз вспоминал, как одним утром, выглянув в окно на поле для гольфа, находившееся по соседству с его домом, увидел несущийся по фервею гольфкар. «Минуту спустя я увидел по меньшей мере 15 каров, гнавшихся друг за другом по полю, – вспоминал он. – В первом каре сидел Майкл Джордан, а в остальных – члены клуба, отчаянно преследовавшие его в надежде посмотреть на него хоть одним глазком».

Джордан был представительным мужчиной и, по всей видимости, давно привык к тому, что за ним всюду следуют люди. Лундквист вспоминал: «Он считал обязательным подходить ко мне и общаться по ходу партии. Он использовал клюшки от Wilson. Я сказал ему: «Могли бы найти клюшки и получше».

Джордан согласился. «Они платят по счетам», – сказал он, имея в виду свой спонсорский контракт с компанией – производителем клюшек.

Ричард Эскинас однажды отметил, что Джордан играет в гольф так же, как играет в баскетбол, всегда взвинчивая темп и стараясь получить за счет этого преимущество. В тот день в Техасе все было точно так же. Проглатывая лунку за лункой, свита Джордана из четырех человек двигалась по полю на большой скорости. «Это способно утомить кого угодно», – подумал Лундквист, позже, в полдень, проследовавший с компанией на благотворительное мероприятие, где воодушевленный Джордан непринужденно общался с толпой детей и взрослых. После полудня Джордан прошел еще одну внушительную «порцию» лунок на симпатичных полях Fazio в Бартон-Крик. Он закончил как раз вовремя, чтобы успеть в Сан-Маркос на благотворительный баскетбольный матч, запланированный на вечер.

«В тот вечер он отыграл всю игру от начала до конца, – говорил Лунд-квист. – То есть провел на паркете по меньшей мере два часа. Я никогда не видел ничего подобного». После Джордан заскочил в один из лучших ресторанов Остина, где пробыл до раннего утра: сперва он съел стейк, а потом курил сигары и пил дорогое вино, пока не пришло время спешно возвращаться в аэропорт. Он улетал, когда рассветные лучи солнца уже начали озарять техасское небо.

Джордан отбыл, оставив Лундквиста раздумывать о совершенно запредельном, каком-то потустороннем аппетите к жизни, с которым он только что столкнулся. Быть может, завершение карьеры пойдет на пользу Джордану. У него были внушительный счет в банке, собственный самолет и громадное любопытство и энергия, необходимые для изучения обитаемого мира в поисках совершенного поля для гольфа. Для наблюдателей со стороны вроде Лундквиста такой исход казался идеальным развитием событий, вот только одно было непонятно: хватит ли Джордану одного этого?

Брошенный

Позже Джордан признает, что чувствовал себя брошенным из-за решения Джексона оставить «Буллз». Джордан, как человек слова, поклялся завершить карьеру, если Джексон перестанет тренировать его. Было трудно оценить последствия его расставания с Джексоном, объяснял близкий товарищ их обоих. «Когда манипулируешь кем-то, получаешь то, что хочешь. Но когда этот человек раскрывает тебя, узнает, что им манипулировали, наступает отчуждение. Это скажется на отношениях, какими бы крепкими они ни казались когда-то. Отчуждение – следствие манипуляции».

Позже Джордан узнал всю правду о Джексоне, уже после завоевания чемпионства, узнал подробности увольнения Джонни Баха и другие факты, но главным образом Джордан ощущал, что Джексон просто решил уйти от него. Джордан сумел отменить «приказ» Краузе, распорядившегося уволить Джексона, однако тренер все равно ушел, оставив их всех брошенными.

После этого Краузе стремительно провернул обмен Скотти Пиппена в «Хьюстон». В результате трейда Пиппен сделает целое состояние, но надлом в отношениях с Джексоном и развал команды лишь усилили у Джордана ощущение отчужденности. Джордан, изначально мало кому доверявший, теперь верил людям еще меньше. Один из близких товарищей, входивший в узкий круг доверенных лиц, который Джексон выстроил в команде, наткнулся на Джордана позже в том же году и мгновенно ощутил, что всякие теплые чувства, что были между ними, теперь давно в прошлом. «Мы разговаривали, – говорил товарищ, – но после разговора у меня было впечатление, что он больше мне не доверяет, по крайней мере не так, как прежде. Казалось, что мы были друзьями раньше, но не теперь».