против Франции. Но один из них действует открыто, дает субсидии, способствует вооружению, чтобы осуществить диверсию в пользу испанцев. Другой таит свои замыслы и, зная, что Австрия рано или поздно будет увлечена в войну, медлит в надежде, что с наступлением глубокой осени болезни, труды, лишения, измены и пагубный климат уничтожат 200 тысяч французов в Испании… Никто не дерзнет начертать плана действий одного из величайших полководцев, но не подвержено сомнению, что основанием европейской политики должно быть разрушение Австрии и ослабление России… Когда Австрия будет подавлена, петербургский двор примет правила, сообразные со своим положением, и ограничится такою долею влияния и владычества, какую найдет приличным предоставить ему император французов».

Князь Куракин в письме императору Александру 27 марта (8 апреля) 1809 года делает вывод: «Словом сказать, все, что сказано здесь насчет средств расширения и упрочения могущества Франции, доказывает лучше, нежели самые убедительные рассуждения, как опасно было бы для России допустить падение австрийского дома» (Архив Министерства иностранных дел).

При заключении мира с Австрией, после победы при Ваграме, Наполеон пригласил императора Александра принять участие в обсуждении статей мирного договора, но император Александр, зная о записках Дюрока, отказался послать своих уполномоченных, заявив: пусть Наполеон трезво оценит участие России в этой битве.

Но император Александр хорошо знал из источников, поступающих в канцелярию, что Наполеон быстро решил идею о браке. На особом совете из приближенных Наполеон задал вопрос: на ком ему жениться? На русской великой княжне, на австрийской эрцгерцогине или саксонской принцессе?

После полемики между членами совета, мнения которых разделились, решение так и не было принято. А после того как один из членов совета сказал, что брачный союз с дочерью австрийского императора станет искупительным деянием для Франции, кто-то крикнул:

– Австрия уже не великая держава!

– Сразу видно, сударь, – тут же вмешался в разговор Наполеон, – что вы не были при Ваграме! Император Франц и его сыновья – великие соперники, только мои войска и мои маршалы могли их победить.

Получив дней через шесть после заседания совета письмо Коленкура, в котором говорилось, что император Александр продолжает «увиливать» от решения главного вопроса, Наполеон 5 февраля 1810 года направил Эжена Богарне к австрийскому послу Шварценбергу, что он готов жениться на дочери австрийского императора. А когда он услышал от Эжена согласное «да», то этого великого человека, по словам Эжена, «охватила такая дикая, такая безумная радость, что я был просто поражен» (Кастело).

Вечером того же дня было опубликовано сообщение: «В ближайшее время будет заключен брак между Его Величеством императором Наполеоном I, королем Италии, протектором Рейнской конфедерации, медиатором Швейцарской конфедерации, и Ее Императорским и королевским Высочеством мадам эрцгерцогиней Марией-Луизой, дочерью Его Величества императора Австрии Франца, короля Богемии и Венгрии».

В эти же дни Наполеон продиктовал два письма императору Александру: в одном из них он сообщал, что не может жениться на великой княжне Анне Павловне, «ввиду ее младенческого возраста», а в другом письме писал, что в ближашее время женится на эрцгерцогине Марии-Луизе, дочери австрийского императора.

А в это же время в Вене князь Меттерних расспрашивал императорский двор о предполагаемом браке. Император Франц сказал, что решение примет его дочь, он не может влиять на ее выбор. Меттерних спросил Марию-Луизу, знает ли она о об этом экстравагантном прожекте – о предложении Наполеона взять ее в жены?

– Я не желаю, чтобы моя прихоть командовала моей волей. Если речь идет о государственных интересах, я должна повиноваться им, а не своим чувствам. Соблаговолите попросить моего отца руководствоваться долгом императора и не подчинять его личным интересам моей персоны.

Император Франц сообщил Меттерниху о том, что брак должен состояться не иначе, «чем по предписаниям и канонам нашей религии».

Камбасерес, которому было поручено оформить развод и бракосочетание Наполеона по канонам католической религии, вызвал членов церковного суда. Узнав, что браки расторгает только папа римский, а его святейшество сейчас не в Ватикане, а в плену в Савоне, Камбасерес понимал, что вряд ли папа в тюремной камере будет заниматься этим вопросом. Парижский церковный суд, нарушая все нормы и каноны, принял решение, что брак Наполеона и Жозефины «следует считать отныне аннулированным».

27 марта 1810 года в скромном экипаже Наполеон выехал в Суассон для встречи со своей новой женой, праправнучкой Карла Великого, внучатой племянницей французской королевы Марии-Антуанетты.

Сорокалетний Наполеон при виде Марии-Луизы «расплылся в довольной улыбке, – писал Андре Кастело, подробно описавший эту встречу. – Боже, она просто очаровательна! Юная блондинка, застенчивая, с большими голубыми глазами, точеная фигурка, изящные тонкие руки, стройные ножки, полные красные губки, на которых предназначенная только ему приветливая улыбка.

Вот оно, его сокровище, его «брюхо»! Он кивком прогнал из кареты сестру. Захлопнув за ней дверцу, он, не в состоянии больше сдерживать охватившего его пронзительного любовного порыва, бросился к ней, заключил в объятия, крепко прижал к себе, осыпая поцелуями.

Она почувствовала его проворные руки на своих коленях, бедрах, внизу живота. Удивленная таким непреодолимым напором, принцесса понимала, что неизбежное вот-вот произойдет, но не могла, не имела права сопротивляться мужу, тем более что перед отъездом отец, инструктируя ее, требовал во всем потакать императору, покорно исполнять любой его каприз, ведь речь идет об интересах Австрии! Однако какое унижение для эрцгерцогини – лишиться девственности в дорожной карете. Она довольно невежливо отпихнула задыхавшегося от желания императора.

– Nein! Nein! – строго сказала она.

Император уступил, но лишь на время… Император сгорал от желания поскорее доехать до Компьена и там поскорее добраться до заветного «местечка» своей ненаглядной невесты… Вскоре с императором они остались одни.

Наполеон, подойдя к ней, спросил, какие рекомендации дал ей отец перед отъездом.

– Он сказал, что как только я останусь наедине с вами, то должна исполнять абсолютно все, что вы потребуете от меня, и что должна повиноваться вам во всем, чего бы вы от меня ни потребовали.

– Сейчас я хочу переспать с вами, – признался Наполеон.

– К вашим услугам, – ответила она» (Кастело. С. 255–256).

Князь Куракин присутствовал на бракосочетании Наполеона и эрцгерцогини Марии-Луизы (Наполеон развелся с Жозефиной в конце 1809 года), от имени императора Александра поздравил Наполеона и Марию-Луизу с браком, а Наполеон заверил Алексея Куракина, что этот брак с австрийской герцогиней не изменит его отношения к России. Но у дипломатов появились сомнения. «Я вовсе не желал бы видеть разрыв союза, подававшего нам основательные надежды, – писал князь Куракин, «человек миролюбивый и сговорчивый», графу Румянцеву 5 (17) июня 1810 года. – Но военные успехи французов, ослабление Австрии и родственная с нею