в нашем клане неписаное правило. Если ты совершил провинность, то должен за нее ответить. Кровью. Или в поединке, или… Конечно, отец не станет избивать меня плетью, как поступают многие. Он слишком любит меня и уважает, и я это знаю. Даже сейчас он ждет от меня повод отказаться от расправы. Увы. Я не могу дать ему то, что он хочет.

– Тогда встретимся в спортзале, через полчаса, – глухо говорит отец.

Это не совсем спортзал – название для чужаков, понятное лишь нам. В лесу неподалеку есть здание, врытое в землю и хорошо замаскированное. Типа бункера. Там мы тренируемся. Там мы можем обращаться в полнолуние. Там отец учил меня всему, что знает сам, с пятилетнего возраста. Там он будет сегодня истязать меня. Но я готов. Мне даже хочется кровавого поединка. Хотя жаль, что встреча с Заном откладывается. Хотя… кто знает, если смогу двигаться – отправлюсь к нему. Жажда его крови слишком сильна во мне, даже раненый, я поползу расправиться с этим подонком.

– Через полчаса, – киваю отцу и отправляюсь в свою комнату.

Глава 10

Эрика

Упасть в обморок! Чувствую страшное отвращение к себе. В любовных романах меня всегда бесили барышни, хлопающиеся в небытие по поводу и без. И вот сама стала такой. Хотя, если подумать, гораздо хуже обморока то, что произошло между мной и Келом. Запрещаю себе вспоминать, думать об этом, но раз за разом, снова и снова проигрываю в памяти наш поцелуй. Невероятный по накалу эмоций. Но ведь это страшно неправильно! Мы… мы ведь никак не можем стать парой! Родители придут в ужас.

Да и вообще, разве у Кела есть мысли о подобном? Нет, конечно. Он был зол. Я не дала ему нужных ответов, и он решил просто наказать меня… наверное. Я не знаю, я запуталась! Меня раздирают противоречивые эмоции.

Одно знаю – я не могу больше быть девушкой Зана и должна как можно скорее ему об этом сказать. Не из-за синяков или обиды на то, что бросил меня тогда в «Колизее». Нет. Из-за реакции на Кела. Гораздо более сильной, нежели на Зана. Как же я смогу смотреть своему парню в глаза? Да никак. Не смогу. Все чувства к нему вдруг обрубило, и осталось лишь удивление и недоумение. Словно я в один момент стала другим человеком. М-да, я чувствую презрение к собственной глупости. Ругаю себя последними словами. А на людях приходится прятать чувства и улыбаться. Не хочу омрачать маме праздник. Она порхает по дому, готовясь к торжеству. Влюбленная и счастливая. Мне стыдно, что завидую ей. Потому что все так просто. Она знает, кого любит. И имеет в ответ такой же силы взаимное чувство от Грегори. А у меня – ничего. Одиночество, пустота и самобичевание. Я варюсь в них, отвлекаясь лишь на учебу. Ирония судьбы – оценки все лучше, на душе все хуже.

Последующие несколько дней я верчусь как уж на сковородке, встаю с рассветом, не высовываю нос из своей комнаты после занятий, лишь бы не пересечься с Келом. Меня мучает дикий стыд и страх встречи. Не смогу посмотреть ему в глаза. Если увижу насмешку – это меня добьет…

– Дорогая, я всю голову сломала, так мучилась, пытаясь решить, можно ли оставить вас с Келом наедине, – говорит вечером мама, и я замираю в первую секунду от страха. Ей что-то известно? Откуда такая тема?

– Я не понимаю, о чем ты, – бормочу себе под нос, который не поднимаю от книги.

– Дорогая, ну как же. Я о своем свадебном путешествии! – обижается мама. – Я понимаю, ты погрузилась с головой в учебу, и горжусь тобой. Мне даже позвонил декан, сказал, что ты молодец… Я так тронута была его звонком… Они уже нашли тебе работу после окончания. В отличной фирме. Ох, я очень, очень рада, детка. Лучше подарка для матери не существует…

– Спасибо, мам.

– Так вот, давай про мой отъезд. Я надеюсь, что вы с Келом поладите. Грегори говорил с сыном, и тот сказал, что никаких проблем, присмотрит за тобой.

– Мам, я взрослая и сама могу присмотреть за собой. Я ведь даже одна собиралась жить, помнишь? Но увы, мне пока это не по карману. Не думаю, что мы с Келом будем друг другу мешать. Дом большой. Мы можем и не видеться, – озвучиваю свое горячее желание.

– Мне хочется, чтобы вы стали настоящими братом и сестрой.

– Это вряд ли. Мы для этого слишком взрослые…

«И слишком сладок был поцелуй. Я никогда не смогу посмотреть на Кела как на брата», – добавляю мысленно.

– То есть, конечно, вдвоем вы не останетесь, приедет бабушка Грегори. Она будет заправлять всем в доме, ведь мы уезжаем так надолго, на целый месяц, – говорит мама.

С прабабушкой Кела мы так и не познакомились, она появится только на свадьбе. Но от разговорчивой Хильды я узнала, что характер у бабули не сахар. И что Кел совсем не в восторге от перспективы жить с ней под одной крышей. Ну, может, тогда он и не будет тут жить. Съедет к какой-нибудь своей любовнице… Не сомневаюсь, что они есть, и в большом количестве. С его-то красотой и харизмой…

Почему думать об этом так больно?

В животе словно еж ворочается, расправляя иголки. И бесполезно уговаривать себя, что все к лучшему, что избегать его – правильное решение… Сердце все равно ноет от тоски.

Я не могу успокоить мать. Мне самой неспокойно. Не представляю, как буду жить с Келом. Не хочу этого. И без него не могу, кажется…

– Может, мне попросить Николь пожить со мной? – приходит неожиданно в голову идея. – Думаю, она будет рада.

– Конечно! – радуется мама. – Отличная идея.

Еще один момент, который мучает меня, – не получается увидеть Зана. Сначала я и сама не очень-то рвалась ему звонить или писать. Но желание расставить все точки и объяснить, что мы больше не пара, начало давить на меня. Вот только в универе Зан не появляется. Пересилив гордость, подхожу к его другу Трою.

– Привет… Ты, случайно, ничего не знаешь про Зана? – спрашиваю смущенно.

– Ты это сейчас серьезно? – хмурит брови Трой.

– В смысле?

– Вы же встречаетесь. Парень четвертые сутки в больнице, а ты не в курсе.

– Что с ним?!

– Никто не знает.

– Он… ранен? Я не понимаю…

– Нет, он не ранен. На нем ни царапины. И все же явно кто-то напал на него. И напугал до чертиков…