в тени. Когда он подается ко мне и выходит на свет, издаю удивленный возглас.

– Что с тобой? Ты с кем-то подрался? Так вот почему мы тогда столкнулись в «Колизее»! Ты дерешься!

– Ты ошибаешься.

– У тебя на лице синяки…

Протягиваю руку машинально, чтобы коснуться раны на его лице… Но Кел резко отдергивает голову.

– Я получил их не в «Колизее».

– Не бойся, я не собираюсь ябедничать твоему отцу…

Кел на это усмехается, и мне становится стыдно. Зачем я опять глупость сморозила…

Не успеваю отдернуть руку, сводный брат хватает меня за запястье…

– Это просто синяк, Эрика. Не стоит так переживать.

Мне чудится насмешка. Хмурясь, выдергиваю запястье из его пальцев и обхватываю себя руками.

– Ты замерзла? Пошли в дом…

Да, у меня по телу бегают табуны мурашек, вот только это не от холода. И еще… мне не хочется в дом. Мне нравится быть здесь, в этой темноте, среди природы, рядом с Келом.

Наверное, я сошла с ума. Надо взять себя в руки. Собрав волю в кулак, киваю.

Кел берет меня за руку.

– Ты точно сможешь идти?

Наступать на ногу немного больно, но я не хочу показывать этого. Кел шумно вздыхает, словно знает о моей маленькой лжи. Но принимает решение не спорить…

Когда наши ладони соединяются, все мысли вылетают из головы. Я забываю, что надо дышать. Все тело, от корней волос до кончиков пальцев на ногах, окутывает тепло.

Не понимаю, что со мной творится, что это за странное чувство потрясения от узнавания, которое охватывает все мое существо?

Крепко держа меня за руку, Кел ведет меня по тополиной аллее, по краям которой в землю воткнуты фонари. Живые изгороди и цветущие розовые кусты сада издают оглушительные ароматы. Словно прикосновение Кела пробудило и усилило во сто крат все мои органы чувств.

В зарослях, под увитой виноградом аркой, вижу резную скамейку.

– Позволишь мне посидеть немного? – спрашиваю слабым голосом.

– Не стоит. Думаю, твоя мама волнуется.

– Пожалуйста…

Смотрю ему в лицо жалобно, с мольбой. У меня правда ноги подкашиваются…

– Нога очень болит.

– Я могу отнести тебя. Надо позвонить врачу…

– Нет! Я посижу минутку, и все пройдет. Умоляю…

Сердце все еще бешено колотится от спора с Келом. Сейчас он немного раздражает своим невыносимым упрямством. Нашел когда вспомнить о моей маме!

Я сейчас думать о ней вот совершенно не хочу…

Меня переполняют очень странные и очень новые для меня эмоции…

Опускаюсь на скамью, и Кел садится рядом.

Поворачиваюсь к нему, поднимаю руку, желая коснуться его щеки. Но Кел перехватывает ее.

– Не стоит, Эрика.

– Что?

– Не начинай того, что не сможешь закончить.

Он словно видит меня насквозь и понимает мою тягу к нему. Как стыдно! Смеется, наверное, надо мной. Но мне сейчас все равно. Главное, еще пару минут с ним побыть. Не могу разорвать контакт, установившийся во время этой случайной встречи. Да, знаю, я же сама избегала его. Именно. Потому что боялась попасть в зависимость. И все равно попала.

Влюбилась…

Господи, я полная кретинка!

Строила забор, плотину для чувств и сейчас сама же ее разрушила… Эмоции хлынули мощным потоком, и сижу вот, захлебываюсь…

Вспоминаю его касания, поцелуй… Сейчас, сидя рядом с ним, даже не прикасаясь к нему, не могу думать ни о чем другом, только о том, что хочу его безумно. Жажду его прикосновений, поцелуев. Каждый раз, каждая наша встреча, разговор, когда он прикасается ко мне, ощущения становятся все сильнее и сильнее.

Вскакиваю на ноги, потрясенная правдой, которая вот так внезапно открылась мне. Бегу прочь не разбирая дороги, не обращая внимания на боль, на темноту.

Замираю перед прудом. Смотрю на воду, обхватив себя руками.

– Что ты творишь, Эрика? – шипит оказавшийся рядом Кел.

Поднимаю к нему заплаканное лицо.

Смотрю в его блестящие, черные глаза, в которых сейчас полыхает расплавленное золото. Воздух со свистом вырывается из его легких. Мне кажется или Кел правда возбужден? Или мне просто хочется так думать?

– Чего ты хочешь, Эрика?

Поцелуя. Прикосновения. Тебя.

Увы, у меня нет смелости произнести все это…

И вдруг, повинуясь странному порыву, обнимаю его. Прижимаюсь крепко-крепко, обхватив его мощное тело руками.

Как же хорошо, прекраснее и быть не может. Хотя Кел не делает ни малейшей попытки обнять меня в ответ.

Но тут животом чувствую твердость в области его паха… Очень большую твердость. Это пугает меня. Я девственница, но не невежда. Читала много любовных романов, да и Николь, которая уже попробовала, что такое сексуальная жизнь, любит меня «образовывать».

Кел хочет меня! Восторг затапливает, а смущение заставляет отстраниться.

Кел хватает меня за руку и тянет к себе. Но не так близко, не заставляет снова прижиматься. Наклоняется и смотрит в мое лицо.

– Я напугал тебя, Эрика? Ты удивлена тем, как мое тело реагирует на тебя? – спрашивает глубоким голосом. Его дыхание нежно овевает мое лицо. Чувствую, как все страхи и сомнения начинают таять, тело становится мягким и податливым.

При первом же касании губ цепляюсь за плечи Кела, торнадо из желания, страхов, огненного возбуждения поглощает меня, накрывает с головой.

В мой рот врывается язык сводного брата, как безжалостный завоеватель. А потом Кел втягивает мой язык в свой рот. Восхитительные ощущения. Никогда не испытывала ничего прекраснее! Весь мир перестает существовать…

Не прерывая поцелуя, Кел отстраняет мои руки, кладет их себе на плечи и снова прижимается ко мне всем телом.

«Неужели поцелуй может так возбуждать?» – проносится у меня в голове.

Но дело не только в поцелуе. В удивительном ощущении, что мы единое целое…

Не выдержав накала, издаю громкий стон, приподнимаюсь на цыпочки. Я вся горю, изнемогаю от жара, от внезапно нахлынувшего желания.

Сильные руки подхватывают мои бедра и приподнимают меня над землей. Тотчас обвиваю ногами талию Кела, из горла рвется новый стон…

Келлум углубляет поцелуй, сильно, до боли стискивая мои бедра, прижимая мое тело к своему. Трется своим торсом о меня, отчего по телу рассыпаются горячие искры. Словно так заявляет на меня свои права. Первобытный, хищнический жест. И мне он нравится.

А потом вдруг резко все заканчивается. Кел отрывает меня от себя. Дышит тяжело, рвано.

– Тебе лучше уйти в дом, Эрика, – говорит хрипло. – Не спорь. Немедленно.

Его дыхание сбивчивое, даже голос не узнать. Но сильнее всего пугает другое – даже в его лице произошли изменения. Черты чуть заострились, в черных глазах появился золотистый оттенок…

– Тебе правда надо пойти в дом, Эрика, – хрипит Кел.

Хватает меня