не собираюсь спрашивать о наготе. Вы оба были пьяны, купались в океане. Бог знает, что могло случиться с вами обоими! Вы что, никогда не смотрели «Baywatch»? Ночью там нет спасателей, чтобы спасти вас. Дэвиду Хассельхоффу нужно спать, знаешь ли.

Baywatch? О чем, черт возьми, она говорит?

— Это не то, что ты можешь говорить, — возражаю я, — Когда тебе было пятнадцать, тебя поймали за то же самое с тем мальчиком, с которым ты постоянно крутилась.

Ее голова поворачивается в мою сторону, глаза как кинжалы.

Черт.

Лекс прерывает наш разговор: — Какой мальчик?

Кейт бормочет себе под нос: — Ну вот. Не могу поверить, что ты упомянул другого парня.

— Я не знаю. Какой-то парень, с которым она всегда гуляла, и которого все считали ее парнем, — говорю я вслух.

— Я не была голой, — не соглашается Чарли, сохраняя приятный тон.

— Если верить городским сплетням, ты была.

— Городская сплетница — это твоя мать! — отвечает она, на этот раз в раздражении.

— Ну, может, и так. Но вот ты здесь, быстро ругаешь нас за наше безответственное поведение, хотя сама делала то же самое. И ты делала это, когда была моложе нас. Вы даже не были совершеннолетними.

Лекс крепко вцепился в руль, повернув голову, чтобы задать вопрос Чарли, игнорируя нас с Кейт.

— Итак, ты ныряла с этим, как его, голой, а в Кабо, когда я попросил тебя, ты набросилась на меня с хладнокровием?

— Боже мой, — кричит она в расстройстве, вскидывая руки вверх, как ребенок, — Во-первых, я не окуналась в воду голой. На мне были лифчик и трусики. Во-вторых, сидеть в мексиканской тюрьме не входит в мой список желаний. И, Ной, тебе лучше поверить, что я позвоню твоей маме.

— Что? — кричу я в ответ, — Маме не нужно знать. Не впутывай ее в это.

Кейт расталкивает всех в машине, пытаясь создать атмосферу дзен: — Послушайте, давайте забудем, что произошло этой ночью. Мы все здесь взрослые люди. Давайте благодарить Господа, что ничего больше не случилось… могло быть и хуже.

— Что? — Чарли стреляет в ответ. Пар валит из ее ушей, — Скажи мне, что может быть хуже, чем телефонный звонок о том, что твой кузен и лучший друг арестованы за недостойное поведение? Ты знаешь, что тебе придется идти в суд? И я готова поспорить, что ты ожидаешь, что я буду представлять вас обоих, поскольку я адвокат.

— Я не беременна, — пролепетала Кейт.

Чарли погружается в молчание. Я думал, Кейт бросит меня под автобус, но вместо этого она спасает меня и погребает себя под властными устоями Чарли. Машина въезжает на подъездную дорожку, и как только она останавливается, я быстро выхожу и следую примеру Лекса. Чарли не стесняется читать нотации Кейт.

— Ты что, блядь, издеваешься? Ты трахалась с ним без презерватива, и ты хоть знаешь, со сколькими женщинами он был?

Я стою рядом с Лексом, пока он достает ключи из кармана. В отличие от Чарли, он держит свое мнение при себе.

— Похоже, вы сегодня повеселились.

— Жаль, что Чарли так не считает.

— Не волнуйся, я позабочусь о ней, — говорит он мне, а затем тревожно ухмыляется.

— О, Боже, звучит грязно, — я сморщился, — Есть шанс, что я смогу поспать в комнате Амелии? Ее громкий храп — именно то, что мне сегодня пригодится.

— Поверь мне, Ной, твоя кузина — упрямая. Не удивляйся, если найдешь меня на диване, потому что она разглагольствует о мужчинах и их тупых членах.

— «Лейкерс» играли сегодня вечером. Я присоединюсь к тебе, чтобы посмотреть повтор, — смеюсь, пытаясь забыть, что эта ночь вообще произошла.

И на небольшом расстоянии впереди я вижу, как Кейт закатывает глаза на Чарли. Ее рот постоянно двигается. Она все говорит и говорит о том, какая Кейт безответственная, и о чем она только думала, приглашая меня на вечер. Неудивительно, что Чарли — адвокат. Ее способность спорить — вот почему она так чертовски успешна. Плюс, огромная заноза в гребаной заднице.

Мы оставляем их на крыльце, пока Лекс берет нам напитки и пакетик «Доритос». Сосед, который любезно зашел присмотреть за девочками, пока Чарли и Лекс ушли, быстро прощается с нами.

Я говорю ему, что вернусь, и направляюсь в душ. Делаю это быстро, не желая пропустить ни секунды игры и в то же время отчаянно желая смыть песок и зуд по всему телу. Я знаю, что в какой-то момент мне придется рассказать маме, я знаю, что не могу скрывать это вечно. Но сейчас мне нужно расслабиться. И повтор игры «Лейкерс» — это как раз то, что мне нужно.

Чарли входит в комнату и видит нас обоих, сидящих в креслах. Кажется, что сегодня она постарела. Ее лицо осунулось, а под глазами появились темные круги.

— Я заканчиваю этот вечер, — говорит она, пораженная.

— Да, ты выглядишь усталой, — говорю я, глядя на экран, когда Лекс кричит что-то об игре над телевизором.

— Ну, давай посмотрим… Меня вырвало, когда Амелию стошнило обедом. После того, как я отнесла ее в ванну, я обнаружила, что она вытащила чернику из холодильника и оставила ее на столе, где Ава решила, что ее лучше раздавить в ковре, — она вздохнула и продолжила: — Потом мне позвонили и сказали, что мой двоюродный брат и лучший друг голые и занимаются сексом на пляже. В довершение всего, мой мотоцикл, который ты умолял одолжить, сидит в Малибу и ждет, когда его заберут.

— Я заберу твой мотоцикл, но мы не занимались сексом, — отвечаю я в свое оправдание.

— Знаешь что? — она показывает на меня, — Мне уже все равно. Делай все, что хочешь, Ной. Мужчины и их члены…

И, как и сказал Лекс, начинается разглагольствование о членах.

Девятая глава. Кейт

После обеда перед встречей за выпивкой с Ноем…

Глупая, безответственная, безрассудная, идиотка — список того, как я могу себя сейчас назвать можно продолжать до бесконечности.

Я поддалась бы собственной неуверенности, написав Доминику, даже если бы мне нечего было сказать. Ну, по крайней мере, ему нечего сказать. Как только я нажимаю кнопку «Отправить», то тут же жалею об этом, падаю на пол в ванной, поглощенная осознанием своих действий. Я не только написала ему ответ, я поставила под сомнение его способность притворяться, что между нами ничего нет.

Я ужасно облажалась, не понимая, как вообще дошла до такого состояния. Воспоминание о том, как незнакомец трахал меня на четвереньках, а Доминик наблюдал за этим, преследует меня