хотеть посвятить себя одному человеку, но я знаю, что это не та жизнь, которую я хочу. Мне трудно поставить себя на ее место, потому что я никогда не хотел и не хотел бы, чтобы женщина смотрела только на меня, потому что тогда мне пришлось бы отвечать взаимностью.

— Могу я тебе кое-что сказать, Ной?

— Да, — говорю я, целуя ее макушку, чтобы облегчить ее боль.

— Мне стыдно и неловко за те вещи, которые я позволяла себе делать только для того, чтобы угодить ему. Чтобы он заметил меня, — она делает короткую паузу, — Я говорила тебе, что у него не было сексуальных отношений, но ему нравилось смотреть, как я трахаюсь с другими мужчинами. Так он получал удовольствие. Когда я была в его секс-клубе, раскинувшись на какой-то кровати, трахалась с каким-то парнем, которого никогда не видела, не говоря уже о том, чтобы сказать с ним хоть слово. Двух парней, в какой-то момент.

Мой мозг на мгновение запинается, алкоголь все еще проникает в мою систему и затуманивает мои обычно рациональные мысли. Я за хорошее времяпрепровождение. Я делал много грязных вещей, но никогда не получал удовольствия от того, что смотрел, как девушка, которая мне немного нравилась, трахается с кем-то другим. Я хочу оторвать этому парню голову. Этот нежелательный гнев начинает бурлить во мне. Внезапно в памяти всплывает вся беременность.

— Кейт, как ты думаешь, от кого ты была беременна?

Склонив голову, стыдясь своих действий, она бормочет: — Я не знаю. От незнакомца.

Я притягиваю ее к себе крепче, давая ей время выплеснуть свои эмоции, целуя ее волосы.

— Я всегда гордилась тем, кто я есть, чего я достигла. Но сейчас… — она размахивает руками, — я сама себе противна. Чарли думает, что я спала только с ним, а не с другими мужчинами. Лекс знал о прошлом Доминика. Предупреждал меня о том, во что я ввяжусь. Я не послушала. Я думала, что смогу изменить его, потому что, когда он оставался со мной наедине в конце, он уделял мне все внимание в мире.

Я констатирую факт: — Ты любила его. Ты хотела отношений.

— Я бы не использовала слово «любовь». Я питаю сильные чувства. Но не волнуйся, я знаю, что у тебя репутация человека, который трахает женщин, ищущих отскока, так что спасибо за сегодняшний вечер, — она тихонько хихикает, прерывая серьезный разговор.

— Эй! Откуда ты это знаешь?

— Чарли, — говорит она небрежно, — Видимо, твоя мама тоже знает твой грязный секрет.

— Моя мама? — я издала стон, — Это не грязно. Ну, иногда да. Но в основном, это просто два человека занимаются сексом.

— Хорошо, тогда уладь слухи, которые я слышала. Кабо в прошлом году. Поездка для мальчиков?

— Поездка для парней превратилась в трах со скучающей разведенкой, — признаю я с ухмылкой.

— После перелета сюда?

Откуда, черт возьми, она узнала? Чарли!

— Эээ… стюардесса и девчонка рядом со мной?

— Ноа! — она громко смеется, шлепая меня по бицепсу.

— Эрика инициировала это, чтобы отомстить своему парню. Ивана была просто… нимфоманкой, — когда слова покидают мой рот, я понимаю, как плохо это звучит. Те женщины, с которыми я трахался. У них у всех был свой багаж и своя история. Что если они были такими же, как Кейт, с чувствами и эмоциями, но тщательно скрывали их, чтобы доказать себе, что они могут заниматься сексом с кем-то и отодвинуть все это в сторону, хотя бы на один раз?

Голова начинает раскалываться, когда алкоголь выветривается. Слишком много разговоров об отношениях.

— То есть, по сути, ты выслеживаешь женщин, которые только что закончили свои отношения?

— Я не выслеживаю, — я кашлянул. — просто оказываюсь там в нужное время.

— Как какой-то грустный налетчик на киску, — она впадает в истерику, хватаясь за живот, — Я удивлена, что на тебе нет футболки под рубашкой с надписью «Мистер Отскок».

— Ха-ха, — саркастически отвечаю я, — Все не так плохо, как кажется. Я был довольно хорош в Лос-Анджелесе.

Какая большая ложь. Женщины здесь великолепны. Кейт не исключение.

— Ага, как сегодня утром?

— Я живу у Чарли, и не моя вина, что я подслушал вашу дилемму.

Ее плечи опускаются, расслабляя тело, и она продолжает опираться на меня для поддержки.

— Что с нами не так? — спрашивает она, — Мы сидим в тюремной камере, мокрые и покрытые песком, и смеемся над тем, как я чуть не забеременела от вуайеристской нимфоманки, а ты — охотник за отступниками, который стал маменькиным сынком.

Это смешно. Я не знаю почему. Мы вдвоем непрерывно смеемся, пока не слышим, как кто-то прочищает горло. Чарли стоит на другой стороне камеры вместе с офицером полиции. Она одета в штаны для йоги и футболку с надписью «Это футболка моей мамы», и, что вполне уместно, она покрыта чем-то оранжевым. Я смотрю вниз и замечаю, что ее рука синяя. Как странно. Когда она складывает руки, складки на ее лбу смотрят на меня, как и ее глаза, в которых видно, что она готова меня задушить. Она протягивает полицейскому конверт. Он снимает ключи с пояса и открывает дверь, позволяя нам уйти.

— Привет, кузина, — осторожно говорю я, — Спасибо, что выручила меня.

— Привет, дружок, — повторяет Кейт сладким тоном, пытаясь поцеловать Чарли в задницу, — Спасибо, что выручила меня тоже.

От Чарли доносится рычание, громче волчьего воя. Лекс стоит в фойе, пытаясь сохранить прямое лицо. Я хочу рассмеяться, но и Кейт, и я знаем, что лучше не злить зверя еще больше.

Чарли отказывается комментировать, отворачиваясь, пока мы не выскочили за ней и не последовали за ними за здание и на парковку.

Поездка на машине домой проходит спокойно, тихие мелодии играют через динамики, пока Лекс мчится по автостраде.

Я наклоняюсь вперед, упираясь подбородком в сиденье Чарли, чтобы привлечь ее внимание: — Значит, ты не собираешься с нами разговаривать?

Она молчит, целенаправленно двигая головой в сторону окна.

— Ты не можешь избегать меня вечно, — говорю я вежливо.

— Я попросила тебя сделать одну вещь, — говорит она с яростью, прорываясь сквозь зубы.

— Это не совсем его вина, — вклинивается Кейт, — Это была моя идея. Можешь винить меня.

— Тебе не нужно защищать его, Кейт. Он большой мальчик, — возражает Чарли.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Кейт, которая пожимает плечами. Кроме моей мамы, которая является относительно спокойной женщиной, мне никогда не приходилось ни перед кем отчитываться.

Как бы я ни любил Чарли, я могу сказать, что мы столкнемся очень скоро, буквально через несколько минут.

— Это просто так… — вопит Чарли, — безответственно! Я даже