– Эй, ты как? – Марго любопытно выглянула из-за моей спины. – Виктор, проходите вон туда, садитесь. Там… Э-м… Должна быть моя мама, но она куда-то убежала.

Мы пробрались с папой на указанные места, и, действительно, через несколько минут подошла Анна, статная и красивая, как всегда.

– Девочка моя! – она сделала страшные глаза, пристально осматривая меня скорее, как врач, нежели друг семьи или почти-моя-вторая мама. – Как же исхудала, разве можно так?

Я лишь жалобно улыбнулась. К счастью, выяснять причины она не стала, не знаю, рассказала ли ей что-то Марго или врожденной чувство такта и врачебная этика не позволили ей начать подробный расспрос. В конце вечера она лишь безобидно намекнула мне, что неплохо бы зайти к ней на прием.

Ночью, лёжа в своей кровати, я ощутила внутри бурлящий водоворот чувств, словно забитый клапан, наконец, прорвался, и вся накопившаяся черная грусть и печаль начали вытекать из меня. На освободившееся место бурным потоком заструились добрые и светлые эмоции: благодарность Марго за все, что она для меня делала, восхищение ее талантом, радость от невероятного танцевального шоу, подарившего мне нечто большее, чем визуальное наслаждение. Очищение…

Дни пролетали незаметно. Я заполняла все свободное время работой, а когда работа кончалась, спешила в спортзал. Всю свою жизнь я ненавидела бег, но теперь беговая дорожка стала моим лучшим другом. Только по средам я нарушала незаметно ставшую традиционной полуторачасовую пробежку и заходила в танцевальный зал, где меня встречала улыбчивая Марго. Кроме меня на ее занятиях появился еще один постоянный посетитель – Саша. Она также приветливо улыбалась симпатичному парню, не позволяя уделять ему больше внимания в классе, чем прочим. А после часового урока современного танца они спешили усесться каждый в свою машину, чтобы поскорее встретиться у него дома. Точнее, у них дома. Я даже не знала, как давно Марго появлялась в своей квартире.

Саша понравился мне сразу. Когда он пришел на первое занятие, единственный парень в женском непостоянном коллективе, девочки стали стараться изо всех сил. Даже я, от природы лишенная гибкости, с особым усердием повторяла за Марго сложные танцевальные связки, требующие неплохой растяжки. На удивление всех, Саша явился и через неделю, удостоившись пристального любопытного взгляда Марго: ни один парень еще не возвращался на ее занятия в фитнес-клубе. Да он и не был «обычным парнем», как я узнала позже, в детстве и юности Саша занимался эстрадными танцами, но позже бросил, о чем жалел до сих пор. Поэтому часовое занятие стало для него идеальным компромиссом с совестью.

– Тебя не подбросить? – спросила вдруг Марго в раздевалке.

– А разве… – я оглянулась, рядом переодевались все девочки с танцев, значит, не стоило упоминать Сашу. Я лишь уставилась на Марго в надежде, что она без слов поймет мой незаданный вопрос. Она рассмеялась.

– У его друга день рождения. В сауне, – она фыркнула и сняла спортивный лифчик через голову. – Что за дурацкая традиция…

Я хмыкнула, но не стала уточнять, что именно разозлило Марго: то, что Саша направляется в сауну или что ее саму не пригласили на день рождения.

– Вообще, хорошая идея, – отозвалась я. Мы давненько не оставались с Марго наедине. Встретив неодобрительный взгляд подруги, я быстро уточнила. – В смысле, подбросить меня!

У Марго был новый автомобиль – белоснежный красавец Вольво. Я отметила, что она еще не совсем привыкла к управлению. Она и раньше была довольно импульсивным водителем, но теперь ругалась чаще, чем прежде, не только на других водителей, но и на собственную машину.

– Может где-то посидим? – Марго бросила на меня быстрый неуверенный взгляд. – Я скучаю по нашим посиделкам.

– С радостью, – я видела, что она улыбнулась. Последнее время между нами словно появилась прозрачная стена. Мы продолжали общаться, но незримый барьер все равно отчетливо чувствовался. Поначалу меня сильно печалило, что Марго отдалилась и стала проводить все свободное время с Сашей. Но чем больше я по-идиотски обижалась на нее, тем сильнее становились доводы разума: «У Марго есть своя жизнь, в которой она должна быть счастливой! Она не твой персональный антидепрессант». И все-таки полностью перебороть резкую перемену я не смогла, сначала замкнулась в себе, затем нашла новое хобби. Но отрицать того, что я до сих пор отчаянно нуждалась в Марго, было бессмысленно.

– Зазеркалье? – она чуть дольше задержала на мне взгляд. Я покачала головой, мы не были там с конца лета. Моего счастливого лета. – Черт, прости, дурацкая идея. Тогда я приглашаю тебя в «Пикассо», они уже украсили все к новому году. Там так красиво!

Когда мы вошли в небольшой ресторан, в котором я не бывала прежде, меня поразило не столько обилие живописи – можно было догадаться из названия, что репродукций картин Пикассо будет много – сколько ее масштаб: на стенах, потолке, текстиле. Причем, современная интерпретация некоторых произведений мастера превосходила все мыслимые границы. На стене напротив входа посетителей встречало огромное провокационное изображение голого мужчины, нарисованного в стиле Пикассо, в тусклом свете очертания фигуры были слабо различимы, однако, гениталии героя были «замазаны» толстой цветной полосой, написанной люминесцентными красками. Отдав свою куртку гардеробщику, я вплотную подошла к потрясающему граффити, рассматривая его ближе. На удивление, яркая полоса оказалась не чем иным, как плотным леттерингом, скрывающим «облагороженные» звездочками, хэшами и «долларами» ругательства: f#ck, a$$hole, b*tch и прочее. Я хмыкнула и резко обернулась на яркий свет вспышки. Марго громко расхохоталась.

– Иди сюда, Мэй, – она не могла сдержать смех, я подошла, смотря на протянутый мне телефон. Фото получилось еще более вызывающим, чем сама картина на стене: моя голова оказалась на уровне половых органов нарисованного мужчины, обрамленная светящимся нимбом отраженного от люминофора света. Я без смущения усмехнулась, отметив неоспоримый художественный вкус Марго.

Нельзя было назвать интерьер ресторана не модным при всей его эклектичности и чрезмерной нагромождённости. Пока мы ожидали заказ, болтая о разных мелочах, я поймала себя на мысли, что в подобном месте лучше не устраивать первое свидание, так как собеседники даже не услышат друг друга из-за противоречивого внутреннего диалога: «Нет, как-то слишком пошло, голая грудь прямо над барменом!» или «Это точно Пикассо? Больше похоже на детский рисунок. Огромные. Детские. Каракули».

Я усилием воли заставила себя прислушаться к словам Марго:

– Мы решили отметить новый год в Австрии, несколько дней проведем в Вене, а потом отправимся кататься на лыжах.

– Здорово, – без лишнего восторга отметила я. – Когда вы улетаете?

– Тридцатого. Билеты, правда, жутко дорогие, но Саша до лета вряд ли сможет вырваться в отпуск, поэтому или сейчас, или никогда, – она развела руками.

– Здорово, – снова тупо повторила я. Что со мной такое было? Я никак не могла сосредоточиться на беседе.