– Ты не уродец. Тебя больше не будут пытаться убить люди. Никуда и никому я тебя не отдам.

Карл какое-то время не реагировал. Но когда Логан уже отчаялся ждать реакцию, мальчишка вдруг поднял руку, протянув ее в направлении мужчины, почти угадав – он ориентировался по звуку. И сердце Логана сжалось. Он быстро подобрался к Карлу, взял его за руку и притянул к себе, обняв, закрыв глаза.

– Спасибо, что не бросил меня там.

Карл шепнул это совсем тихо. Но прежде, чем Логан успел отреагировать, он добавил:

– Я хочу спать.

Вскоре костер догорел, угли еще тлели, источая тепло, но света от них уже почти не было. Логан лежал на боку, подперев голову рукой и смотря на рыжую макушку, лежавшую рядом. Карл вырубился мгновенно. То, что он не притворялся, было очевидно – мальчишка немного сопел во сне. Он был в свитере и штанах, шапку с курткой снял – рядом с Логаном в них не было необходимости, мужчина действительно был как огромный зверь – очень теплый, греющий. Когда последний уголек погас, Логан вздохнул и обратился. Зверь словно обвил собой мальчишку, максимально укутав, чтобы согреть. От него пахло животным, но Карл успел привыкнуть к этому запаху, и вскоре перевернулся на другой бок, сам вжавшись лбом в шерсть, обхватив во сне мощный торс оборотня.

Как нелепа и жестока была судьба этого ребенка. В приюте, среди людей он был в большей опасности, нежели сейчас – под боком настоящего чудовища.

Первые несколько дней Логан дрожал над Карлом, кутал его во все самое теплое, что только было, хотя у них не было почти ничего, кроме украденной мужчиной одежды. Но Карл никогда не ворчал, не говорил, что замерз или устал. И постепенно болезнь забылась.

Больше двух недель они бродили по заснеженным чащам, где-то натыкаясь на пещеры и гроты, но оставаясь там ненадолго. Иногда им встречались поселения, маленькие и покрупней, но Карл ни разу не захотел контактировать с людьми. Логан по ходу их путешествия объяснял мальчишке некоторые несложные хитрости выживания в таких условиях, рассказывал о птицах и зверях, учил ориентироваться. Пару раз они наткнулись на существ, которых Логан называл манулами – эти дикие коты действительно были на них похожи, но отличало их наличие третьего глаза и слегка искрящая шерсть. Карл запомнил, что к ним лучше не приближаться, когда схлопотал тройное ранение, неосмотрительно попытавшись отобрать мешок с убитой дичью у манула под покровом ночи. Логан долго ругался и на кота, и на Карла, но раны залечил довольно быстро – он еще из того поселения прихватил с собой им же приготовленные настойки.

Карл учился метать нож, разделывать туши, драться на посохе, хотя, естественно, никакого посоха у них не было – Логан просто находил обычные палки. И при этом – они не останавливались ни на день.

Последний переход был особенно долгим, они решили не делать крюк и не заходить в маленькую деревеньку, чтобы потом сразу выйти на поселение более крупное. На вид оно было куда более дружелюбное, чем многие другие, здесь были чистые улочки, ухоженные, пусть и на вид очень старые деревянные дома. Было более людно, чем обычно. Логан и Карл пришли сюда утром, и пока мальчишка завтракал в каком-то кабаке, Логан разузнал у хозяина, где можно остановиться. На этот раз им повезло – вновь был заброшенный дом, в котором, по словам хозяина кабака, жили приведения. Логан, конечно, лишь усмехнулся, его привидениями было не удивить.

– Уж что-что, а бояться-то надо живых.

Они добрались до дома, Логан взломал замок, висевший на входной двери, они зашли. Очевидно, здесь действительно когда-то жила семья охотников, потому что в гостиной еще сохранились каркасы чучел, старый диван, пыльный и потертый, стоявший напротив закопченного камина. Лестница на второй этаж провалилась в нескольких местах, поэтому туда лучше было не ходить. Окна были заколочены, Логан оторвал от гвоздей несколько досок, в помещение прорвался свет. Мужчина уложил Карла на диване, сам улегся в углу в спальном мешке. Они шли всю ночь, поэтому нужно было поспать.

Когда Логан проснулся, был уже вечер. Карла на диване не было. Мужчина уже привык к тому, что мальчишка куда-нибудь недалеко уходит, если просыпается раньше. Однако какого было удивление Логана, когда Карл на оклик отозвался со второго этажа. На свой страх и риск мужчина поднялся по прогнившим ступеням, в неуверенности, что сможет спуститься обратно, и прошелся по комнатам. Они были почти пустые, видимо, все утащили, когда хозяева дума уехали. Или умерли. Карл был в комнате, которая, очевидно, раньше была детской. В углу стояла лошадка-качалка, тоже старая, потрескавшаяся от времени. Рядом стоял столик с овальным зеркалом, амальгама местами сошла, рисунок по краям был расплывчатым и полустертым. В углу был каркас старой детской кровати, без матраса, с палками и креплениями для полога, к которым шли вязкие стропы паутин.

Карл же сидел на полу возле маленького открытого секретера. Перед ним были разложены какие-то бумажки. Это были выцветшие от времени очень старые фото и пожелтевшие письма, чернила разъели бумагу и сами размылись. Там же были обрывки рисунков. Что-то Логану показалось странным в фигуре Карла, он даже не сразу осмелился приблизиться и сесть на корточки рядом. Он оглядел все, что разложил на пыльном полу Карл, и взял в руки потрепанную рамку, в котором было фото девочки.

– Милаха. Наверняка выросла красавицей.

– Не выросла.

– А?..

Логан удивленно посмотрел на Карла. Взгляд того слегка светился.

– Не выросла. Она упала с лестницы, когда ее толкнули, и разбилась.

– «Толкнули»?

– Хозяину дома надоело, что она уходит играть на дудочке.

– Ты определяешь это… по фото?

– Я вижу, что она мертва. У фотографии мертвые глаза. А историю успел услышать в кабаке. Малышка Сьюзи. Ее призрак и поселился в доме.

Мальчишка замолчал. Логану стало тошно. Он поднялся и потянул за собой своего маленького ученика.

– Пойдем, Карл. Надо проветриться.

Они с трудом спустились на первый этаж и вскоре вышли на улицу. Было уже темно и прохладно, снова шел снег. Однако крошечные улочки не выглядели мрачно: они были украшены листьями остролиста, лентами, свечами. Всюду бегали дети с санками, кто-то лепил снеговиков, кто-то запрягал в санки собак. Логан давно не видел такого живого поселения. И никак не мог понять, в чем дело. Пока не обернулся на остановившегося Карла и не проследил за его взглядом. Мальчишка подошел поближе к какому-то дому, к крыльцу, и заглянул в окно. В гостиной горел огонь в камине, свечами и открытками была украшена елка, на ковре играли дети, мужчина и женщина заканчивали украшение комнаты. И Логан понял – они так долго скитались, что наступило празднование Рождества. Сам мужчина никогда этого не праздновал. Было не с кем, негде и некогда. Однако он едва не физически почувствовал это тяжелое, разрывавшее надвое состояние Карла. Мальчишку, как любого ребенка, тянуло к этим светлячкам, к уюту, к теплу праздника. И как ему больно было насильно себя от всего этого отстранять. У Логана сжалось сердце. Он понял, что этот взгляд Карла, устремленный к елке, еще долго будет ему сниться. Мужчина взял себя в руки и подошел к нему.