— Теперь уже скоро, милая, потерпи еще немножко. В окноуже видно залив. Ты и оглянуться не успеешь, как мы будем на месте… — поочереди приговаривали сиделки.

На самом деле самолет должен был приземлиться через добрыхдвадцать пять минут, и Питер Грегсон, мчавшийся по шоссе в новеньком черном«Порше», прекрасно знал, что именно столько времени у него есть в запасе.Машина «Скорой помощи» должна была встретить его в аэропорту, с нею же он ирассчитывал вернуться, а что касалось «Порше», то за ним Питер собирался послатьодну из своих секретарш.

Новая пациентка весьма занимала его. Должно быть, рассуждалон, эта Нэнси Макаллистер много значит для Марион Хиллард, если она так о нейзаботится. Четыреста пятьдесят тысяч долларов, из которых на долю Питераприходилось около трехсот, были для него весьма значительной суммой. Всеостальное должно было быть истрачено на то, чтобы, находясь на лечении, девушкани в чем не нуждалась. Питер обещал это Марион Хиллард.

Впрочем, он все равно проследил бы за тем, чтобы устроитьНэнси с максимальным комфортом, даже если бы ему пришлось потратить на эточасть собственных денег. Питер Грегсон как никто другой знал, насколько успехпри сложных пластических операциях зависит от душевного спокойствия пациента.Кроме того, он должен будет поближе познакомиться с этой девушкой, заглянуть кней в самую душу, чтобы она научилась доверять ему. Это было важно, посколькуим предстояло стать не просто друзьями: в ближайший год он будет для НэнсиМакаллистер всем, как, впрочем, и она для него.

А иначе просто не могло быть, потому что к тому моменту,когда Питер завершит работу над ее лицом, Нэнси должна психологическиприготовиться к своему второму рождению. И именно Грегсону суждено было статьтем, кто — после долгих восемнадцати месяцев кропотливого труда — даст жизньновой Нэнси Макаллистер. Разумеется, не все зависело только от него; сама Нэнсидолжна была собрать все свои силы и мужество, чтобы вынести множество сложныхопераций, но Питер уже решил, что обязательно проследит за этим. С какими бы трудностямиони ни столкнулись, они будут встречать их вместе, помогая друг другу в мерусил и возможностей.

Мысль об этом привела Питера в отличное настроение. Впрочем,он всегда любил свою работу и отдавал ей всю душу. И в какой-то мере Питер ужелюбил эту незнакомую девушку, которую судьба вручала ему для того, чтобы онисправил ее ошибку. Ему уже нравилось то, что он из нее сделает; нравилось,какой будет Нэнси после того, как он заново вылепит ее из сырой глины, вкоторую она превратилась после катастрофы.

Подобные тщеславные мысли приходили в голову Питеру нечасто,однако он прекрасно знал себе цену и не был склонен к ложной скромности. Онзнал, что сделает все, что от него требуется, даст этой бедной девочке все, чтодолжен дать.

И тогда она сможет начать новую, быть может, болеесчастливую жизнь.

Бросив взгляд на часы, Питер прибавил газ, и «Порше» стрелойпонесся по шоссе. После хирургии вождение автомобиля было его вторым любимымзанятием. Кроме различных марок машин, Грегсон сам пилотировал свой личныйсамолет, а когда у него было свободное время — занимался подводным плаванием саквалангом или ездил в Европу, чтобы подниматься в горы. По характеру он былчеловеком, которому нравится покорять самые недоступные вершины, бросать вызовневозможному и побеждать.

Именно за это Питер так любил свою работу. Порой егообвиняли в том, что он изображает из себя господа бога, но дело было не в этом— просто чем меньше были шансы на успех, тем с большей охотой Питер брался засамые сложные операции. Для него это был могучий стимул, и Питер не зналнеудач. Ни неприступные горы, ни морские глубины, ни женщины, ни пациенты несмогли нанести ему поражения; в свои сорок семь он все еще оставалсяпобедителем и собирался побеждать и побеждать вновь.

И он ни секунды не сомневался, что в случае с Нэнси его тожеждет успех.

Слегка улыбаясь своим мыслям, Питер поудобнее откинулся наспинку водительского сиденья. Врывавшийся в приоткрытое окошко тугой ветертрепал его тронутые сединой волосы, но голубые глаза поблескивали и искрилисьжизнью, а губы были упрямо сжаты. Неделю назад Питер вернулся в Сан-Францископосле отдыха на Таити, и ровный загар, покрывавший его по-молодому упругую,гладкую кожу, еще не успел сойти. Знаменитый хирург знал толк в одежде. —мягкие серые брюки и голубой кашемировый джемпер, прекрасно сочетавшийся сцветом глаз, довершали его образ.

Впрочем, Питер всегда одевался со вкусом и был исключительнопривлекательным мужчиной, однако не это было главным в нем. Главным былажизненная сила, кипучая, бьющая через край энергия и внутренний магнетизм,которые привлекали к нему гораздо больше внимания, чем внешность.

Питер затормозил у здания аэропорта в ту самую минуту, когдасамолет Нэнси коснулся бетона посадочной полосы. Выйдя из машины, он протянулдежурному полисмену специальный пропуск, и коп, кивнув, пообещал присмотреть за«Порше». И в этом не было ничего удивительного: Питер был из тех людей, ккоторым просто нельзя относиться равнодушно. Разговаривая с ним, даже полисменыначинали улыбаться — такими действенными были его обаяние и внутренняя энергия,которые сквозили в каждом слове, в каждом жесте, и, чувствуя их, дажепосторонние люди начинали тянуться к Питеру.

Войдя в главный зал терминала, Питер быстро разыскалдежурного по аэропорту и объяснил ситуацию. Дежурный переговорил с кем-то порадиотелефону, и через минуту Питера уже провели через служебный вход на летноеполе и, усадив в электрокар, доставили к самолету, возле которого стояла машина«Скорой помощи».

Поблагодарив водителя, Питер поспешил к «Скорой», в которойсидели два санитара и служащий аэропорта, ожидавшие, пока откроется дверь ипациента можно будет выгрузить из самолета.

Первым делом Питер заглянул внутрь санитарной машины, чтобыубедиться, что все его указания выполнены в точности. Все было в порядке. Вмашине было все необходимое и даже чуть больше, поскольку никто не знал, какНэнси перенесет полет. В том, чтобы транспортировать ее сразу после аварии,была известная доля риска, но Питер хотел, чтобы пациентку доставили к нему вСан-Франциско как можно скорее. Работы предстояло много, и он собирался начатьуже через несколько дней. В данном случае время работало против них.

Выход остальных пассажиров был задержан на несколько минут,пока санитары спускали по трапу носилки, на которых лежала Нэнси. Стюардессы сжалостью косились на ее бинты и на прикрепленные к носилкам капельницы и гибкиешланги, некоторые даже отворачивались. Питер отметил, что сиделки умелообращаются со своей пациенткой. Сиделки ему сразу понравились — они былидостаточно молоды, однако в их уверенных движениях чувствовался большой опыт ихорошая подготовка. Кроме того, они, похоже, умели работать вдвоем, а именноэтого он хотел больше всего. На ближайшие восемь-десять месяцев им всемпредстояло стать членами одной команды, и характер взаимоотношений внутри этогомаленького коллектива мог иметь решающее значение. Для успешного лечения небыло врага хуже, чем некомпетентность, небрежность, психологическая несовместимость.Здесь каждый должен был стараться изо всех сил — каждый, и в особенности самаНэнси, но Питер знал, что сумеет этого добиться. Именно ей предстояло статьглавной звездой его шоу.