– Вера! Как интеллигентный человек я попытаюсь такорганизовать нашу жизнь, чтобы всем было удобно!

– Ты сказал «нашу», – заликовала девица, –значит, мы идем в загс, завтра!

– Вера! Завтра мы поговорим более детально, дай мнеподумать.

– Хорошо, любимый.

– Сиди тихо, не шуми.

– Да, дорогой.

– Никуда не звони и в гости к Николетте больше не езди.

– Как пожелаешь.

– Значит, до завтра.

– Милый, поцелуй меня!

Увернувшись от длинных, цепких ручонок, я выскочил налестницу и, не дожидаясь лифта, понесся по ступенькам вниз.

Лишь сев в машину и схватившись за сигареты, я осознал ужаспроизошедшего. Хорошо хоть Николетта пока не тревожит меня, телефон молчит,словно в трубку воды набрал.

Внезапно мне стало смешно. Ты, Иван Павлович, совсем очумел!Мобильный аппарат никак не способен налить в себя жидкость! А то, что маменькане трезвонит и не устраивает скандала, очень плохой признак. Сейчас онанаходится в глубоком шоке, ближе к полуночи придет в себя и ринется за советомк Коке, Люке, Зюке и Маке. К завтрашнему утру пол-Москвы будет знать, что ВаняПодушкин сделал ребенка абсолютно не подходящей ему ни по каким параметрамдевице, и начнется! Кока, Мака, Зюка и Люка, выстроившись свиньей, пойдут наменя. Естественно, в курс дела введут и Нору, хотя от хозяйки большихнеприятностей ожидать не приходится. Элеонора придерживается мнения, что каждыйчеловек кузнец своего счастья и любая личность самостоятельно портит себежизнь, как умеет, поэтому она лишь усмехнется и завалит меня работой. И чтотеперь делать? Как поступить? Ладно, перестану дергаться, как гусь, увидавшийповаренка с острым тесаком, и постараюсь спокойно бороться с возникающими проблемами.Итак, первое, где жить Вере? Увы, снять для нее жилплощадь мне не по карману.

Я нащупал сотовый и потыкал в кнопки, послышалось бодроепопискиванье, шорох, гудки, затем раздался сонный, недовольный голос Эдика:

– Йес.

– Эдик, привет, извини, наверное, разбудил тебя, –воскликнул я, только сейчас вспомнивший о гигантской разнице во времени междуконтинентами.

– Ничего, – закряхтел Гольдин, – у нас ужеутро, вставать пора. Чего случилось? Надеюсь, ничего серьезного?

Я быстро изложил суть проблемы и закончил рассказ фразой:

– Думаю, я скоро найду выход из этого кретинскогоположения, но пока…

– Не дергайся, – перебил меня Эдик, – пустьживет! Эка проблема! Мы возвращаться не собираемся, в ближайшие три года точно.

Почувствовав, как с души сваливается бетонная плита, япоставил трубку в держатель на торпеде. Так, теперь позаботимся о следующейзанозе. Мобильный затрезвонил, не посмотрев на определитель, я схватил аппарати бодро сказал:

– Слушаю.

– Ваня, – послышался голос Лизы Рокотовой, –сделай одолжение, приезжай в кофейню на Тверской, срочно.

– Но у меня…

– Не медли, Ваня, – нервно воскликнулаЛиза, – жду тебя.

Я повернул ключ в замке зажигания. У Рокотовой явнослучилась беда. С Лизой мы провели вместе полгода. Рокотова, тридцатидвухлетняяженщина, замужем за успешным бизнесменом, супруг Лизы занимается колесами, емупринадлежит основная часть предприятий шиномонтажа в Москве, но это лишьверхушка айсберга, потому что покрышки нужны не только частнымавтомобилевладельцам, но и водителям огромных самосвалов, автобусов, пилотамсамолетов. Поэтому Юрий, кстати, он мой ровесник, постоянно разъезжает поРоссии, а Лиза изводится от тоски в трехэтажном особняке на Рублево-Успенскомшоссе.

Любовница из Лизы получилась великолепная, ей, как и мне, нехотелось предавать наши отношения огласке, поэтому по шумным тусовкам и моднымвыставкам мы не ходили. В дорогие рестораны путь нам тоже был заказан, стоиттам появиться вместе, как сплетники моментально замолотят языками. Поэтому мы сЛизой, понимаю, что в такое трудно поверить, ходили в общедоступные, забитыепростым народом места, куда никто из тусовщиков никогда не заглядывает.Рокотову такие походы очень веселили, она надевала джинсы, свитерок попроще,натягивала бейсболку и, хихикая, говорила:

– Чувствую себя студенткой, давно забытое ощущение.

Лиза не конфликтна, мила, вполне симпатична внешне, и намбыло о чем поговорить. Еще она категорически отказывалась принимать от меняподарки, соглашалась лишь на милые пустячки типа плюшевых игрушек. Собственно говоря,Лизе от меня нужно было лишь одно – мужское внимание, то единственное, чего немог ей дать очень обеспеченный, но вечно занятый муж.

Некоторое время назад мы с Лизой расстались, отношения наши,очень удобные и необременительные, были бесперспективны, окончательнопривязываться друг к другу мы не хотели. Елизавета не собиралась разводиться сЮрием, сумевшим окружить жену комфортом и богатством, в мои планы созданиесемьи тоже не входило. Впрочем, мы могли продолжать необременительный роман идальше, но, решив посетить захудалый кинотеатр на окраине столицы, неожиданнонаткнулись там на Леру, сестру Юрия. Каким образом даму занесло в сиезаведение, осталось неизвестным. Слава богу, Лиза мигом оценила ситуацию и,бросив меня, рванулась к Лере с воплем:

– Вау, ну и встреча!

Я поспешил затеряться в толпе, но, не забудьте, мой ростпочти два метра, и Лера явно приметила долговязую фигуру, спешно пробиравшуюсяпротив людского течения к выходу.

Лиза, испугавшись болтливого языка Леры, осела дома утелевизора с вязаньем в руках. Наша любовь сдулась, словно проколотый воздушныйшарик, и вообще она перестала радовать. Впрочем, я, продляя агонию, пару раззвонил любовнице, но в конце концов услышал каноническую фразу:

– Давай останемся друзьями.

И с огромным облегчением ответил:

– Конечно, дорогая, обращайся в любой момент, я брошуради тебя все дела.

И вот сейчас Лиза воспользовалась моим предложением.

Сев за маленький круглый столик, я отметил, что Лиза слишкомбледна, у нее синяки под глазами, и с воодушевлением воскликнул:

– Добрый вечер, дорогая, ты, как всегда, ослепительновыглядишь.

– Ваня, – даже не улыбнувшись, ответилаЛиза, – у нас проблемы! Очень большие, можно сказать, почти непреодолимые.Я беременна!

– Как? – вырвалось у меня. – И ты тоже?!