У меня снова зашевелились волосы на теле, мужчины сейчаспоймут Ивана Павловича. Беременность случайной партнерши – неприятный казус,больше всего, узнав о пердимонокле, хочется мгновенно сделать ноги. И кое-ктоиз парней так и поступает, дескать, моя хата с краю, какие претензии, штампа впаспорте нет, разбирайся, киса, сама. Но все же подавляющее большинство мужчинлюди честные, поэтому попросту расстегивают кошельки и дают девицам деньги. Этосамый простой и удобный выход. Случаются, правда, и третьи варианты, когда дамавынуждает кавалера жениться на ней, шантажируя еще не появившимся на светмладенцем.

– Думаю, об узаконивании отношений пока говоритьрано, – быстро сказал я.

– Хорошо, – согласно кивнула Вера, – какприкажешь, на все ради тебя готовая. Только где теперь мне жить? Твоя мать,карга старая, выперла вон. Ко мне не сунуться, тетка дурниной визжит, да иместа нет!

– Пошли, – решительно велел я.

– Куда? – поинтересовалась Вера.

– Отвезу тебя на квартиру.

– Какую? – продолжала расспросы «невеста».

Ничего не объяснив девице, я сунул ее в «Жигули» и покатил всторону Фестивальной улицы.

– Хорошо иметь свою машину, – вздохнулаВера, – только тебе придется другую покупать.

– Меня устраивает та, что есть.

– Так на заднее сиденье короб не влезет.

– Короб? – повторил я.

– Ага, от коляски, – радостно повторилаВера. – И багажник, похоже, маловат. На рынке продуктами не затариться. Я,Ванечка, люблю запас иметь, консервы там, крупа, мука, соль, сахар. В нашейстране всякое случиться может, как жахнет революция, а в кладовочке всегополно. Так ты не с грымзой живешь? У самого-то площадь хорошая? Сколько комнат?Если одна, то не страшно, я не капризная, в тесноте, да не в обиде, может, моятетка помрет, она уже старая, сорок пять исполнилось, пора и упокоиться. Мы стобой тогда квартирки объединим, и ладно выйдет. А то еще и твоя грымзятина натот свет отъедет, совсем шоколадно будет, дачку приобретем. Я страсть как землюлюблю, огурчики, помидорчики, цветочки. Эх, заживем! Прикинь, Вань, в пятницупосле работы на фазенду порулим, в баньку сходим, я не вредная, всегда стограмм опрокинуть разрешу, потом телик поглядим и на боковую. В субботу можноподружек с мужиками позвать, шашлычок забабахать, если захочешь на участкегараж ставить, то милое дело. Я, Вань, не конфликтная, понимаю, парню хоббинужно, возись с железками сколько душа просит, только и на семью время оставь.Я не как другие, плешь не проедаю. Работать пойду, в дом копеечку понесу, всепутем, как у людей будет, телевизор, холодильник, видак, кассеты, сидюшник. Иготовлю хорошо, макароны, щи… Или ты больше борщ уважаешь? Эй, Вань, чегопритих?

Сцепив зубы, я припарковался возле большой светло-желтойбашни и приказал:

– Выходи.

– Куда мы приехали? К тебе? – засуетилась Вера.

– Нет. Я живу на квартире у хозяйки.

– Да?

– Да! И тебе туда нельзя.

– Почему?

Представив себе гримасу Норы, которую та скорчит при видеВеры, я, наверное, слишком резко отрезал:

– Потому что меня выгонят со службы.

– Ага, поняла, – живо пошла на попятныйВера, – нам без зарплаты никак! На одни памперсы сколько уйдет! Так куда жты меня приволок?

Я открыл ключом дверь, втолкнул «невесту» в коридор исказал:

– Сейчас объясню.

Два года тому назад мой очень близкий приятель Эдик Гольдинуехал в Америку. В Москве у Эдьки имеется две квартиры: однушка и трешка.Первая принадлежит Соне, жене Эдика, а вторая самому приятелю. Эдька, Соня иСара Самуиловна жили вместе, на жилплощади Гольдина. Квартира жены, кстати,находящаяся на том же этаже, стояла пустой. Потом семья собралась в США, Эдика пригласилив один из провинциальных университетов читать лекции. Деньги американцы платятотличные, а для житья профессору предоставили симпатичный домик, вот Гольдины иподхватились всей семьей.

Может, кому и покажется странным, что зять не оставил тещу вМоскве, но Эдик часто говорит:

– Если разведемся с Сонькой, я легко отдам ей все:квартиру, машину, счет в банке, но маму оставлю себе, Сарочка мой самый лучшийдруг.

Перед отправкой в Америку Эдик запер квартиры и вручил мнеключи со словами:

– Ваня, не сочти за труд, заглядывай иногда к нам,краны проверь, газ.

– Вы бы сдали апартаменты, – посоветовал я.

Эдик скривился.

– Не до такой степени мы нуждаемся, чтобы постороннихпускать, потом ремонт делать придется, мебель менять.

Я кивнул и с тех пор исправно захожу к Гольдиным, благо всеих жилища находятся на одном этаже. Эдик в свое время женился на своей соседке,вернее, их свела Сара, но эта история не имеет никакого отношения к описываемыммною сейчас событиям.

Растолковав Вере суть дела и взяв с нее обещание аккуратнообращаться с чужим имуществом, я сказал:

– Сейчас я вынужден уехать.

– Да, милый, – смиренно ответила «невеста».

– Ты тихо сиди тут.

– А продукты? Мне же кушать захочется, – резоннозаметила девушка, – и одежды никакой нет, тетка ничего с собой прихватитьне разрешила.

Я вынул бумажник.

– Возьми на еду, тут неподалеку супермаркет есть.

– Хорошо.

– Моей матери не звони ни в коем случае.

– Так я телефона не знаю, – ответила Вера.

– Это просто великолепно, – хамски ляпнул я.

– Твоего тоже.

– Запиши.

– Это мобильный?

– Да.

– Дай домашний!

– Зачем?

– Ну… надо! Вдруг чего случится с ребенком, а сотовыйотключен.

– Дитя пока нет, а я всегда нахожусь в зонедоступности, ясно?

– Ага.

– Тогда до свидания!

– Ваня, – заплакала Вера, – что со мнойбудет? Ну скажи, что мы обязательно поженимся! Пообещай! Иначе я сильноразнервничаюсь, а мне вредно.

Я подошел ко входной двери.