– И ты думаешь, она все это вслух произносить будет?Жди-дожидайся! Это только в кино бывает. А баба наверняка хитрющая, она себя низа что не выдаст.

– А вдруг она с подругой придет? И ей то же самое скажет?

– Ну, допустим. А нам-то что с того?

– Так мы подслушаем и выведем ее на чистую воду.

– А если там спрятаться негде?

– На кой хряп нам прятаться? Дурной ты, Гошка! Мы тамдиктофончик оставим.

– А где мы его возьмем, интересно?

– Пошукаем и сыщем. У Ксюхи спросим, у Сашки с Машкой… а уНикиты твоего нету?

– Кажется, нету… Но я думаю, Леха, это бесполезняк. Ну комунадо на могиле в чем-то признаваться?

– Попытка не пытка!

– Сначала надо все выяснить, похоронили ее или еще нет.

– Выясним, тоже мне, проблема! Позвоним в редакцию испросим.

Леха перелистал журнал.

– Ага, вот, телефон редакции. Приемная… Сейчас-сейчас… О,вот мы куда звякнем, в отдел светской хроники.

– Ну, Леха, это круто!

– А ты думал? Мы такие… Алло, это журнал? Здравствуйте. Выслучайно не в курсе, когда похороны Елены Куценко? Как, вы не знаете? У вас жебыла статья про нее. Не знаете даже, что она умерла? Она, понимаете ли, неумерла, то есть умерла, но не сама. Ее убили на острове Майорка. Да, вот так!Кто хулиганит? Вы что? Вот, черт, трубку бросили… Подумали, что я прикалываюсь…

– Этого следовало ожидать, – заметил Гошка.

– Почему? С какой стати?

– Голос у тебя неподходящий.

– А у тебя подходящий? Тогда сам звони!

– Успокойся, Леха, у меня тоже неподходящий!

– А у кого подходящий?

– Не знаю. Вот только там сейчас наверняка проверят твоюинформацию.

– Ну и что из этого?

– Кое-что.

– Гошка, не выеживайся! Говори, что хотел сказать! –потребовал Леха.

– Никто не выеживается, просто скоро они узнают, что ты неприкалывался, а правду сказал. И тогда даже ты сам сможешь им позвонить.

– Думаешь?

– Ага.

– А сколько времени им понадобится на проверку?

– Час, не меньше.

– Это зачем столько?

– Ну, у них наверняка есть еще и другие дела…

– А… понял. Тогда давай дальше кумекать.

– Попробуем.

– Когда надо, как-то не кумекается… между прочим, Гошка, проэто должны были писать в газетах… Жена бизнесмена, артистка, и все такое, убитана этой, как ее… Майорке. «Московский комсомолец» точно такого не упустит.

– Правильно соображаешь, Леха. Сейчас поглядим, мы «МК»выписываем. Мама, правда, сказала, что в новом году больше выписывать его небудет. Но пока есть, давай посмотрим.

Только они взялись за газеты, как в дверь позвонили.

– Ждешь кого? – спросил Леха.

– Нет.

Гошка выскочил в прихожую, глянул в «глазок» и тут жераспахнул дверь. На пороге стояла Маня Малыгина, младшая сестра Саши, егоодноклассницы. Она была смертельно влюблена в Гошку и здорово помогла им с Никитойв их прошлом расследовании.

– Гошка! Приехал! – закричала она. – Вот здорово!Привет! Можно войти?

– Заходи, Маня! – обрадовался Гошка, Маня емунравилась, отличная девчонка. – Ты что, с уроков смылась?

– Ну да, я знала, что ты должен приехать, но в школе тебя небыло, и я подумала, что ты заболел. Ну и вот… У тебя там кто-то есть?

– Леха Шмаков.

– А…

– Привет, Маняшка! – кивнул ей Леха.

– Привет. А что это у вас делается?

По полу были раскиданы газеты и журналы.

– Да так… ищем одно сообщение, – таинственным тономответил Шмаков.

– Какое сообщение? Зачем?

– Надо.

– Гошка, не вредничай, скажи! – потребовала Маня.

– Да понимаешь… Когда мы были на Майорке…

– Там убили одну женщину, да?

– А ты откуда знаешь? – вытаращил глаза Гошка.

– Да уж знаю…

– Ну, я же говорил, что про это в газетах писали! –закричал Леха.

– Газеты тут ни при чем… – вздохнула Маня. – Простомама снималась с ней в одном фильме. И они даже немного подружились… а я,кстати, сразу подумала, что Гошка наверняка этим заинтересуется… Гошка, ты еевидел?

– Видел, в самолете, а потом больше не видел… а вот Никита,он слышал, как она кричала…

И Гошка снова рассказал всю историю.

– Это могла кричать и не она, – заметила Маня.

– Да запросто! – кивнул Шмаков.

– Этого мы уже никогда не узнаем. Вот если только поймаюттого маньяка… Да и то вряд ли у нас об этом напишут, – заметилГошка. – Маня, а что твоя мама о ней рассказывала?

– Раньше вообще ничего. А когда ее убили, она покачалаголовой и сказала: «Этого следовало ожидать, бедная Леночка». И все.

– А почему этого следовало ожидать? – с горящими отлюбопытства глазами спросил Шмаков.

– Я тоже задала ей этот вопрос, а мама ответила: «Маня, тебееще рано этим интересоваться».

– И все?

– Все. Мама, если не хочет, ни за что не скажет. Мы с Сашкойэто долго обсуждали… И решили, что, наверное, у нее компания плохая была.

– Компания? Какая компания?

– Ну, друзья там, знакомые всякие…

– А ты случайно не знаешь, ее уже похоронили?

– Случайно знаю! Похоронили.

– Где? На каком кладбище?

– Ее не в Москве похоронили, а в Пскове. Она родом изПскова.

– Это плохо! – вырвалось у Шмакова. – До Пскованам не добраться.

– Зачем вам добираться до Пскова? – опешилаМаня. – Могилу раскапывать собрались?

– Ты что, спятила? – закричал Шмаков. – Даже непроизноси такие ужасы!

– Понимаешь, Маня, у Лехи была одна идея, –предупреждая дальнейшие расспросы, сказал Гошка. – Но раз дела такобстоят, то и говорить об этом смысла не имеет… А твоя мама сейчас в Москве?

– Нет. Она в Венгрии снимается, вернется только на следующейнеделе.

– Тоже плохо!

– Наоборот, хорошо!

– Почему?

– Потому что из мамы слова лишнего не вытянешь, но я знаюодну тетку…