– Я бы слазил, только времени уже нет. Он ведь обещал завтрауехать…

– Вот и отлично, если знать, в каком он номере, то после егоотъезда очень легко будет узнать и фамилию, и, если повезет, адрес… Интересно,а он прилетел с нами?

– Очень возможно, там столько народу было, всех не упомнишь…Жалко, что Юля не пошла с ним танцевать, он бы ей представился. Хотя, если онпреступник, вряд ли назвал бы настоящее имя.

– Настоящее, ненастоящее, но уж точно то, которое у него впаспорте.

– А на фиг нам вообще-то его имя? Нам в Москве другимзаниматься надо. И два имени у нас уже есть. Елена Куценко и Артем Дрюков. Ой,Никит, а тогда, ночью, это не он бежал?

– Нет, не он, точно! Тот был и ростом меньше и полнее…

– Ты уверен?

– На все сто!

– Тогда плюнем на этого типа. Не будем даже время на неготратить.

– Правильно. Тем более он собирается куда-то в теплые края.Значит, нам с ним не по пути.

Они рассмеялись. И выбежали на улицу. Дождь почти перестал.Они мигом домчались до круглосуточного магазинчика и купили две бутылки минеральнойводы. А когда возвращались, увидели в холле Веру с ее новым кавалером.

– Михал Юрьич, идемте, пройдемся по свежему воздуху! –кокетливо говорила Вера. – Надо перед сном подышать свежим воздухом!Мальчики, дождик еще идет?

– Почти нет… – ответил Никита и вдруг поймал на себепристальный взгляд Михаила Юрьевича.

– Стой, малый! – сказал он.

У Никиты сердце ушло в пятки. Неужели узнал? А ведь онисидели в тени, под деревом, и, казалось, он их не приметил сегодня днем вВайдемоссе. Но, вероятно, рассчитывать на это было глупо.

– Вы меня? – удивленно взглянул на него Никита.

– Тебя, тебя!

– Слушаю вас!

– Где-то я тебя уже видел… – слегка заплетающимся языкомпроизнес Михаил Юрьевич.

– Конечно, видели! Мы же тут живем. И еще вы подходили кнашему столику, приглашали танцевать его маму! – Он кивнул на Гошку,испуганно внимавшего опасному разговору.

– А, точно! Ладно, ступай! Хотя… подожди, нет, я еще где-тотебя видел! И тебя, кстати, тоже… эй, вы сегодня не были случайно в Вайдемоссе?

– Были, правда, вот только я вас не видел, – нашелсяГошка.

– Не видел, говоришь?

– Нет, не видел… А вы нас где видели, в монастыре,да? – с простодушным видом спросил Никита. – Красиво там, правда?

– В монастыре, говоришь? Нет, в монастыре я не был, а васточно видел. А, вспомнил, вы в кафе сидели, колу дули. Было дело?

– Было, но… Извините, я вас не заметил.

– И я тоже, – добавил Гошка.

Михаил Юрьевич пристально смотрел на них, словно бы не веря.

– Миша, ну что вы к ребятам пристали? Ну не обратили они навас внимания, что из этого? – вступилась за мальчиков Вера. –Смотрите, дождь перестал, идемте гулять!

– Да пошла ты! – вдруг огрызнулся МихаилЮрьевич. – Чего привязалась, коровища?

– Что? – остолбенела Вера. И вдруг взвизгнула: –Грубиян! Хамло нечесаное! Морда гадская!

Вокруг начали собираться люди. Михаил Юрьевич разомпротрезвел.

– Извиняюсь, мадам! – произнес он и скрылся в лифте.

Вера громко всхлипнула и выскочила на улицу.

– Ну и типчик! – прошептал Никита.

Они побежали в бар, где их уже заждались мамы.

Они уже ложились спать, когда Никита вдруг прошептал:

– Гошка, давай закроем балкон.

– Зачем? Задохнемся же, тепло ведь…

– А мы лучше кондиционер включим.

– Что-то я не пойму… Ты боишься, что он к намполезет? – догадался Гошка.

– Ну не то чтобы… А закрыться все же лучше.

– Не сходи с ума… На фиг мы ему сдались. Это мы с тобойзнаем, что мы клевые сыщики, а для него мы просто мальчишки. Кстати, он повелсебя как полный болван. Только привлек к себе внимание.

– Он пьяный был… Отвратный тип. А я еще пожалел, что твоямама не пошла с ним танцевать… Кстати, интересно, он завтра уедет?

– Посмотрим.

– Но давай балкон все же закроем.

– Закрывай, мне не жалко!

Однако никто на них ночью не покушался. Гошка проснулся подутро от холода. «Чертов кондиционер», – подумал он, выключил прибор иоткрыл балконную дверь. Дождя не было. Теплый ароматный воздух показался такимприятным, что Гошка задержался на балконе. И вдруг явственно услышал, что поулице кто-то бежит, небыстро и тяжело. Он перегнулся через перила балкона иувидел бегущего мимо довольно толстого мужчину и даже расслышал тяжелоедыхание. «Это тот самый, – взволновался Гошка и хотел было разбудитьНикиту, но мужчина уже скрылся. – Неужели опять кого-то убил? Наверное, онманьяк… Правда, никто не кричал… Хотя я мог и не слышать, дверь была закрыта, яспал… – Его вдруг зазнобило от ужаса. – Если сегодня выяснится, что ещекто-то убит, надо во что бы то ни стало сообщить полиции… Нам осталось два споловиной дня, и мы успеем дать показания… Да, похоже, тут действует маньяк!»

– Гошка, ты чего? – раздался сонный голосНикиты. – Зачем балкон открыл?

– Надо! Никита я сейчас такое видел…

– Что ты видел? Где? – проснулся Никита.

– Сейчас опять тот мужик пробежал.

– Какой? – уже вскочил с постели Никита.

– Который тяжело дышит, толстый… Я все понял, Никита, он –маньяк! И мы должны дать показания…

– Опять кто-то кричал? – похолодел Никита.

– Нет, крика я не слышал, но у нас была дверь закрыта, ипотом море здорово шумит…

– Слушай, а как мы узнаем, случилось что-нибудь илинет? – заволновался Никита.

– Как-нибудь узнаем… Папу попросим газету прочитать… Вдневном выпуске наверняка будет сообщение…

Сна уже не было ни в одном глазу.

– Гошка, давай пойдем поглядим, а?

– Ходили уже один раз… А толку что? Темно же… И потом этотманьяк не оставляет жертв живыми.

– С чего ты взял? Мы пока только про одну жертву знаем!

– Чувствую! Я, Никита, как услыхал его шаги, сразу меняосенило! В определенный час глубокой ночью он убивает женщин…

– Слушай, что ты городишь? Может, он сегодня мужчинуприкончил?

– Нет, маньяки обычно женщин убивают…