Пришел в себя он только на следующее утро. Надаче все осталось в целости и сохранности, кошелек с выданной наканунезарплатой мирно лежал в кармане, исчез только партийный билет.

Похолодев от ужаса, Константин Петровичвернулся домой и наорал на жену, некстати подвернувшуюся под руку. Допонедельника он еле дожил, не понимая, что произошло. Ситуация разъясниласьпосле конца занятий. В три часа к нему в кабинет вошли Жанна и Никита.Парень быстро запер дверь, девушка выложила на стол кипу фотографий. Плохослушающимися пальцами проректор перебирал компрометирующие снимки. Вот он сЖанной за столом, заставленным бутылками, а вот в постели. Самое интересное,что Константин Петрович не помнил ничего.

– Вы получите снимки и негативы, есливыполните наши требования, – отрезал Никита, – отдадим и партбилет.

Константин Петрович похолодел. Аморальноеповедение, конечно, очень плохо, но оно ничто по сравнению с потерей краснойкнижечки.

– Чего вы хотите? – проблеял мужик.

– Два места в аспирантуре и жилпощадь вМоскве, можно комнату в коммуналке, – ответила Жанна. – Времени у васровно месяц, до следующей оплаты членских взносов.

– Ты специально назначила свидание надень зарплаты, – осенило проректора, – знала, что у меня обязательнобудет с собой партбилет, дрянь!

– Спокойно, – ответил Никита.

– А если я не соглашусь?

Парень пожал плечами:

– Нашлепаем карточек и разошлем всем:вашей жене, ректору, в учебную часть, в партийную организацию.

– Между прочим, на них и Жаннаесть, – пытался сопротивляться проректор.

– Ну и что, – удивилась студентка, –скажу, полюбила вас, а вы обманули, обещали развестись с женой, еще все жалетьначнут! Лучше подумайте, что вам за утерю партбилета будет, мало не покажется.

Константин Петрович только вздохнул. Запропажу партийного билета следовал в лучшем случае выговор, в худшемторжественное изгнание растеряхи из партийных рядов. Жизнь исключенного из КПССчеловека, как правило, шла под откос, на карьерном росте и загранкомандировкахможно было поставить жирный крест.

Пришлось проректору покрутиться, но возможностиу него были, и Никита с Жанной получили крохотный, девятиметровый пенальчик,правда, в самом центре, на Кропоткинской улице, в аварийном доме. Комната ихнапоминала колодец – длина и высота помещения почти совпадали. Но брат ссестрой не унывали. Осенью их зачислили в аспирантуру, а в карманах лежалипаспорта с вожделенной московской пропиской.

Началось восхождение к высотам благополучия.В Иркутск они больше никогда не ездили и через пять лет сталиобеспеченными людьми, даже приобрели кооперативную квартиру. Любопытствующимзнакомым, с завистью оглядывавшим три просторные комнаты с чисто вымытымиокнами, Жанночка спокойно врала:

– Мужу повезло, получил заказ на мозаикув американском посольстве, заплатили отлично.

На самом деле источник благополучия был иной,и для удобной эксплуатации «денежной скважины» Жанна и объявила Кита своиммужем. А чтобы кто-то из бывших сокурсников, случайно встреченных натусовках, не удивился, девушка ловко пустила сплетню. Живут они вместе давно, счетырнадцати лет, но, чтобы к ним в Москве не привязывались, выдавали себя забрата и сестру, а потом поженились. Но друзья юности встречались на их путиредко, а для всех остальных они превратились в молодую бездетную супружескуюпару.

Механизм обогащения был прост, как валенок.Сначала подбиралась жертва – мужчина, обязательно семейный, при деньгах иположении. Потом Жанночка начинала кокетничать с объектом. Редкий представительсильного пола оставался равнодушным к ее белозубой улыбке и стройным ножкам,призывно мелькавшим в разрезе длинной юбки. Как опытная обольстительница,Жанночка знала – возбуждает скрытое. Мини-юбочка, обнажающая конечности досамой «мадам Сижу», на самом деле не эротична. Вот обтягивающее, почти до полуплатье, в разрезе которого вдруг показывается точеная ножка, дает полетфантазии. А уж мужчины горазды на выдумки. Словом, осечек не случалось.Рано или поздно начинался роман со всеми аксессуарами – поездками наприроду, походами в театр и ресторан. На Жанночку сыпались подарки, как правило,дорогие. Наконец наступала завершающая стадия, отношения плавно перетекали впостельные. Затем следовала кульминация. В спальню влетал разъяренныйНикита и с воплем набрасывался на «супругу» и ее любовника. Перепуганный Ромеообычно пытался уладить дело миром. Но успокоить Никиту могла только крупнаясумма денег. Отвешивая рыдающей Жанночке сочные оплеухи, Кит орал:

– Убью заразу, а потом к твоей женепойду!

Доведенные почти до обморока ловеласымоментально расстегивали кошельки. Никита и Жанночка были хитры, жертв выбиралииз разряда стареющих донжуанов, интеллигентных и мягкотелых, неспособных нафизический отпор. Так они и жили, занимаясь «любовным» бизнесом. Кстати, онприносил не только деньги. Один из мужиков пристроил Жанну в журнал «Вехи»,другой помог Никите стать главным художником в рекламном объединении. Теперьони получали приличные зарплаты, но своего основного занятия не бросили. Денегведь сколько ни дай, все мало.

– С Борисом Львовичем давно «роман»крутили?

– Полгода, – пояснил Никита.

– Так долго? – изумилась я. –Почему?

Никита со вздохом пояснил. Они всегда, преждечем разыграть сцену бешеной ревности с пощечинами и выдиранием волос, какследует «вытряхивали» кавалера, заставляя того основательно раскошелиться.Жанночка охотно принимала всевозможные презенты – драгоценности илимашину, шубу, произведения искусства. Тусовались они исключительно вхудожественно-писательско-артистических кругах. Просто удивительно, что никтоиз обобранных любовников никогда никому не рассказал о сделке с Никитой. Правда,по тусовкам ходили упорные слухи о бешеной ревности Малышева, но и только.Более того, иногда Жанночка сталкивалась в Доме кино или Доме литераторов нос кносу с бывшими обожателями. Девушка быстро шептала мужикам: «Лучше нам неразговаривать, вдруг Никита узнает», – и исчезала.

Словом, бизнес был удобным, денежным инеобременительным. Они даже подумывали «запустить в дело» Никиту, жадных докрасивого мужского тела стареющих, весьма обеспеченных дам в их кругу былополно. Но они не успели претворить задуманное в жизнь.

– Сколько времени, как правило, длились«романы»?

Никита насупился: