– Папа желает знать правду, – тихо ответилаИра.

Я взяла тяжелую пачку денег, повертела ее вруках.

– А если я не сумею найти убийцу?

Ирочка вздохнула:

– Ничего, только лучше бы вам изо всехсил постараться.

Затем, посчитав разговор оконченным, онавстала, быстрым шагом пошла к выходу и вдруг спросила:

– Квартира у вас большая, комнат сколько?

– Шесть.

– Откуда же такие хоромы?

– Мой старший сын Сережа женился наЮле, – объяснила я, не слишком вдаваясь в подробности, – она жила всоседней квартире, вот после свадьбы мы и объединили жилплощадь. Сделали издвух квартир одну.

– Понятно, – протянула Ира. –Жильцов не берете?

– Нет, – засмеялась я, – а тычто, хочешь у нас комнатку снять?

– Да, – серьезно ответилаИрина. – Не могу на одной территории с Борькой, блевать тянет.

– Поезжай к отцу.

– Так он в Вихреве живет, полтора часа отМосквы, а я в мае школу заканчиваю, всего-то два месяца до выпускных экзаменовосталось. Вы не сомневайтесь, я хорошо заплачу, деньги есть. Папа к маминыммагазинам толкового менеджера приставил, и весь доход идет ко мне.

– А квартира чья? – глупо спросилая. – Анина или Бориса Львовича?

– Мама покупала, – пояснилаИра, – только козел там прописан. Он вообще нищий был, когда пришел. Егопрежняя жена вытолкала только с парой трусов. Ну ничего, мамуля скоро вернетсяи бортанет гада.

– Пусть папа тебе квартиру снимет иликупит!

Ирочка глубоко вздохнула и по-детскипризналась:

– Я одна никогда не жила, боюсь очень.Тут Борька два дня не ночевал, так я чуть с ума не сошла. Ночью страшно, пряможуть. В коридоре шкафы скрипят, а я дергаюсь. А у вас места полно, даи вы тетка незлая. Всего-то и поживу, пока маму не освободят. Ведь ее скоровыпустят, правда?

Ее широко распахнутые детские глаза с надеждойуставились на меня. Господи, за толстым слоем косметики совершенно не видно еенастоящего возраста, а ведь девочка всего на три года старше Лизы.И потом, она очень любит Аню, никогда с ней не расставалась и,естественно, тоскует. Вот ведь бедолага. Сколько на нее всего свалилось, тутдаже здоровый мужик мог с катушек съехать, а Ириша еще хорохорится.

– Можешь занимать комнату для гостей,только там нет телевизора.

– Свой привезу, – повеселела«жиличка», – и видак, и кассеты, и музыкальный центр. Сколько возьмете?Только с едой, я готовить не умею!

– Что же ты эти дни ела?

– В «Макдоналдс» ходила, надоело до жути.

– А Борис Львович где питается?

– Борька бабу нашел на хозяйство, она емусуп варит.

– Что же ты ее стряпню не ела, не вкусно,что ли?

– Да козел сказал, что у нас теперькоммунальное жилье, каждый за себя. Так сколько?

– Мы с гостей денег не берем, –ответила я.

Утром, выгнав увеличившееся количество детей вшколу, я села у письменного стола и призадумалась, потом написала на бумажкевопросы. Кому это выгодно? За что убили Жанну? Кто пошел на преступление?И при чем тут Сеня?

В памяти начали всплывать события. Итак, деньрождения Бориса Львовича. Утром Аня, отдав все указания по поводу праздничногостола, отбыла на работу. Борис Львович работал до четырех часов, потом мылся вванной, а в семь к накрытому столу явилась первая гостья – Зюка. Аняприбежала за секунду до нее и выставила на сервировочный столик, где ужевыстроилась шеренга графинов, бутылку «Айриш Крим». Она была пыльная, и я, взяввлажную тряпку, аккуратно вытерла ее. Так вот, пробка казалась нетронутой.Я отлично это помню, потому что хотела открыть ликер, неприлично ставитьна стол запечатанную бутылку. Но силы свернуть золотистую пробку не хватило.Хотела сходить за ножом, но тут меня отвлекли, и я забыла про бутылку.

Потом началась суматоха, пришли остальныегости, пошли объятия, поцелуи, вручение подарков. За стол сели около восьми, ав девять Аня взяла злополучный «Айриш Крим» и легко, двумя пальцами, снялапробку. Значит, кто-то успел открыть бутылку. Конечно, моя хозяйка – здороваябаба, силы у нее немерено, но даже ей скрутить легким движением плотнозапаянный колпачок нелегко. Некто успел поколдовать с бутылкой, если отмести,конечно, предположение, что она сама нафаршировала ликер цианистым калием.Стоп. А где Анна взяла отраву? Довольно экзотический яд для нашейдействительности. Интересно, он продается в аптеках?

Я почесала голову ручкой и посмотрела в окно.Ну надо же, в кабинете тоже есть балкон, и на нем стоит кенгуру.

– Пошла вон! – рявкнула я и стукнулакулаком в стекло.

Раздался звон, осколки дождем хлынули впространство между дверьми. Проклиная собственную глупость, я принесла совок,веник и мокрую тряпку. Хорошо хоть разбилось только внутреннее стекло, наружноеуцелело. Следующие полчаса я потратила на поиски стекольщика. Наконец в РЭУпообещали прислать мастера, и я вновь уселась за стол.

Так где Анна раздобыла цианистый калий?В аптеке? Был только один способ это проверить. Схватив толстенныйсправочник, я быстро набрала номер.

– Фармакология, – прозвенел девичийголос.

– Скажите, сколько стоит цианистый калий?

Девушка помолчала секунду, потом весьма злобносказала:

– Я вот сейчас запишу ваш номер и вмилицию сообщу. Хулиганка.

– Так вы не торгуете цианистым калием?

В ухо понеслись гудки. Страшно нелюбезнаяособа, может, мне доктор прописал цианид! Ладно, попробуем счастья в другомместе.

На этот раз ответила пожилая женщина:

– Провизор Шестакова.

– Простите, у меня рецепт, можно узнать оналичии лекарства?

– Пожалуйста.

– Цианистый калий, десять таблеток, пятьграмм.

Женщина отреагировала немедленно:

– Что?

– Цианистый калий, десять таблеток, пятьграмм.

– Это невозможно, наверное, вынеправильно прочитали рецепт, лучше придите в аптеку.

– Но…