class="p1">Я не собирался откровенничать, ни с близкими, ни, тем паче, с посторонними. Да и люди деликатно не вызывали меня на откровенность. Честно говоря, я избегал общения с кем-либо и на работе и вообще, но всё-таки совсем нельзя его было его исключить. Жизнь продолжалась, на работе я уже сдружился с ИТР; и это давало мне возможность окунуться в среду людей, близких по чувствам и убеждениям. А вообще, не званное мною прошлое вторгалось в настоящее – и с порога пробовало изменить настоящее, возможно, самым коренным образом; но я устоял благодаря поддержке, главным образом, Сергея и Василия. Да и то сказать, в обозреваемом пространстве ни в Братске, ни в Красноярске, слава Богу, ни с кем из моих друзей, сослуживцев и знакомых такой трагедии не случилось, и, наверное этим можно объяснить их участие в моей судьбе, неоценимую помощь, поддержку, оказанные мне и в первую очередь Рыхальскими и Климко. За что я им безмерно благодарен.

V

После пуска корпуса электролиза, где уже выплавлялся алюминий, весь наш участок снова работал на возведении следующего корпусе № 2, где были сосредоточены основные бригады СУ-49; кроме этого мы должны были устранять недоделки на Корпусе № 3 – в основном, вести расшивку швов в наружных стенах, оставленную на тёплое время года. Снятие каждой недоделки я оформлял актом, подписывал у представителя ОКСа завода и немедленно акт доставлял Иванову; работа меня увлекала, часто «прихватывал» вторую смену, отправлял Васю домой готовить ужин. Теперь на основной работе по корпусу требовалось не расслабляться, чтобы выполнять месячные планы и по целевым задачам, и по деньгам. В связи с созданием в тресте УПТК, Иванов стал по четвергам проводить производственные планёрки по рассмотрению недельно-суточных графиков; о них я ещё раньше прочёл в замечательной книге замминистра строительства УССР Лубенца, посвящённой оперативному планированию в строительстве, вышедшей в 1962 году, и на многие годы она стала моей настольной книгой в Красноярске и Братске. К сожалению, эта нужная для строителей книга была издана недостаточным тиражом, и десятки тысяч инженеров не смогли её приобрести; её я основательно проштудировал с карандашом в руках и нашёл в ней подтверждение наших, молодых инженеров, мыслей об эффективном управлении и улучшении организации строительства. Но так получилось, ни в тресте КПХС, ни в УС БЛПК слухом не слышали (или не хотели слышать?) о недельно-суточных графиках. И вот теперь, спустя четыре года, по инициативе Иванова в СУ-49 началось их внедрение. Естественно, слабая работа недавно созданного УПТК не способствовала 100%-ному выполнению этих планов, но Иванов требовал записать в недельный план многие работы, не обеспеченные ресурсами; но на участках все старались любыми путями выполнять задания. Как правило, план утверждался на основе обещаний, что необходимые ресурсы будут обеспечены в срок, но это были лишь благие пожелания. Иногда становилось трудно взаимодействовать с субподрядчиками; как-то возмутившись упрямством одного руководителя из субподрядчиков, который мешал нам вести работы широким фронтом, и его невозможно было никак заставить подчиниться требованию генподрядчика, Иванов резко выразился: «Ничего, не таким хребты ломали!» – фраза, взятая из лексикона партийных начальников, мне не понравилась.

Однажды я впервые встретился с неординарной ситуацией: во время весенней распутицы нам надо было срочно проложить рельсовый путь для башенного крана, который был крайне нужен трём бригадам и монтажникам «Стальконструкции»; по нашей заявке на участок должна была прибыть бортовая машина с прицепом, чтобы подвести рельсы; все мои звонки в главную диспетчерскую треста не дали результата, машину не прислали, работа была сорвана, о чём я доложил Иванову и Климко. На другой день при разбирательстве срыва оказалось, что сменный диспетчер Соляник забрал машину для личных нужд, отсоединил прицеп и весь день возил навоз на свой большой огород, был скандал. А если вдуматься: «Где советскому человеку взять машину, кроме как украсть её на производстве, и перевезти навоз на огород, урожаем которого семья будет кормиться всю зиму?»; но это диспетчер, «хозяин-распорядитель», а простой смертный должен как-то выкручиваться иначе; да что навоз, даже достать машину, чтобы похоронить человека, было огромной проблемой в те времена.

И снова о графиках, чтобы закончить; через десять лет о капиталистическом планировании хорошо написал в своей книге преподаватель ЛИСИ, побывавший в США в длительной командировке, его хорошо приняли строители разных штатов и предоставили ему все данные, которые он просил; в США, отмечалось в книге, срок выполнения работ не назначается, пока все необходимые ресурсы не будут на месте; и, тем не менее, внедрение недельно-суточных графиков в СУ-49 дало определённый толчок, хотя КПД от этого мероприятия составляло не более 50%.

И в заключение. Однажды Иванов попросил меня срочно отнести инженеру отдела комплектации УПТК нашу недельную заявку и одновременно попытаться решить какой-то конкретный вопрос по участку; я в УПТК никогда не был и спросил Л.Я., как я узнаю этого инженера, не зная его имени? Иванов выдал: «Толя, как зайдёшь в большой отдел, сразу увидишь женщину со взглядом нетельной коровы, ей и отдашь». О женщинах в СУ-49: постоянно общаясь с работниками управления в отделах, безусловно, я замечал взгляды женщин – во-первых, я был новенький в коллективе, во-вторых, холостой; очень неприятно было при сдаче материального отчёта общаться с высокой блондинкой, изнывающей от желания близко познакомиться; приятное впечатление произвела на меня только профорг Нина Филатова своим тактом и доброжелательностью, а остальных я разглядел значительно позже.

VIII

Я уже писал о работе нашего монтажного участка на строительстве корпуса электролиза № 2 после успешной сдачи корпуса № 3. Теперь в середине апреля с его весенней распутицей вдоль корпуса № 1 мы готовили рельсовый путь длиной 600м для монтажного крана субподрядчика «Стальконструкции»; везде непролазная грязь и бульдозер с трудом справлялся с устройством насыпи, перетаскиванием рельсов и шпал. В это время на участок направили освободившегося зэка Подгорного Павла, невысокого роста широкоплечего здоровяка; определили его в бригаду Беляеваса; Павел стал работать в звене, которое укладывало подкрановый путь; работал он хорошо, было заметно, что опыт у него есть и вскоре его поставили звеньевым, он возглавил эту тяжёлую работу. В дальнейшем бригадир, используя способности и трудолюбие, всегда поручал Подгорному выполнение самых ответственных заданий.

В преддверии майских праздников мне стало особенно тоскливо. Никому незримая и неведомая глубокая рана после смерти Светы жгла меня и сушила вечною, несмолкаемою болью; эту рану и эти страдания знали только немногие: родственники и ближайшие друзья. Я часто вспоминал, особенно во сне, Свету, которую полюбил в лучшие жизненные годы именно в Красноярске.