Все ли мы идеальны? Конечно нет! Мы можем сделать что-то лучше сегодня, чем вчера или, наоборот, что-то хуже, чем какое-то время назад. Поэтому, когда наш коллега совершает ошибку, имеет смысл не осуждать его в разговорах с остальными сотрудниками, а предложить свою помощь. Жизнь — довольно сложная штука. Мы никогда не можем стопроцентно знать, что произойдет на следующий день. Как будет складываться наша личная и профессиональная жизнь. Не придется ли нам завтра иметь дело и зависеть от тех, кого мы сегодня так легкомысленно обсуждали и критиковали?

Бывает, что мы невольно присутствуем при разговорах, в которых перемывают косточки третьим лицам. Злословят другие, а мы молчим. Но, как говорится, «молчание — знак согласия». Именно так истолкуют наше «деликатное» молчание объекты критики, когда информация дойдет до них. Впрочем, с огромной степенью вероятности про наше молчание как раз не узнают. Детали при «испорченных телефонах» стираются, останется главное — состав участников беседы за глаза и о чем именно говорили. Объект перемывания косточек всегда может нас спросить: если ты был не согласен, то почему потом ко мне не пришел, не рассказал? Если же мы расскажем человеку о том, как и кто его критиковал, то, в свою очередь, наживем врагов среди участников беседы. Куда ни кинь, всюду клин. Но что же можно сделать в таких случаях?

Лаура Зигман, психолог, в ситуациях, когда вокруг нас «заваривается» такая негативная беседа, советует или сразу же ретироваться, или, если это невозможно, высказать сочувствие обсуждаемому лицу, найти его положительные качества и обратить на них внимание присутствующих[981].

Есть разные способы социальной коммуникации: можно принижать других, можно подниматься самому. Когда мы говорим про человека хорошо, мы сами поднимаемся в его глазах. В этом есть смысл — восхищаться, хвалить даже тех, с кем нам непросто. Если, конечно, есть за что. Это выравнивает отношения, создает для них плодородный слой почвы.

Любовь к ближнему — абсолютная нравственная заповедь, декларируемая всеми мировыми религиями. «В начале было слово» — это не только высокая фраза из Евангелия, но и несомненная истина для межличностных отношений. Все равно потом все узнается, проявится и прояснится, как бы мы ни старались: «Да откроются помышления многих сердец», — сказано в Евангелии (Лк. 2:35). Ибо Господь невидимо всегда рядом, и не только слышит, но и видит все: «Но Господь сказал Самуилу:…Я смотрю не так, как смотрит человек; ибо человек смотрит на лицо, а Господь смотрит на сердце» (1 Цар. 16:7). Согласно христианским представлениям всех нас ждет суд в конце времен (2 Кор. 5:10), на котором откроются все тайные и скрытые вещи. «Говорю же вам, что за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда: ибо от слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься», — говорится в Евангелии (Мф. 12:36–37). «Внезапно Судия придет, и дела каждого обнаружатся»[982] — это лишь одна сторона вопроса. Важным фактором является непосредственное влияние произнесенных слов на самого их автора: «И, призвав народ, сказал им: слушайте и разумейте! Не то, что входит в уста, оскверняет человека, но то, что выходит из уст, оскверняет человека» (Мф. 15:10). То есть еще до Страшного суда наступают автоматические последствия сказанных слов.

Великие старцы в православных монастырях особенно следили за своей речью, а именно за соблазном осуждения ближнего своего брата. «За каждое твое слово Господь приведет тебя на Суд» — это монашеское правило, которое тогда соблюдается, когда каждое слово имеет в глазах его произносящего божественный статус. «Если заглянешь в свое сердце, то увидишь настоящий толкучий рынок: столько пребывает в нем различных помыслов и осуждений, и наиболее пустых. Посему гораздо полезнее зреть свои согрешения, а не других» (старец Оптинский Антоний Путилов). Вот так, не суди ближнего своего, замкни в устах свое осуждение. И потому так часто уединение и молчание становится у монаха высшей, подвижнической, абсолютной добродетелью[983].

В иудаизме была даже выработана специальная терминология для обозначения запрещенных Торой негативных высказываний о человеке. Во-первых, есть запрет на сплетни — «рахилут». Это когда про человека говорят неправду, его так или иначе порочащую. Во-вторых, запрещено злословить — «лашон ара». В отличие от сплетен, здесь речь идет о правде, но, тем не менее, порочащей данного человека. Лашон ара, «плохой язык», злословие — слова, сказанные одним человеком другому, причиняющие вред третьему лицу. Еврейские мудрецы указывают, что тот, кто нарушает запрет на «плохой язык», нарушает тем самым не одну заповедь Торы, а сразу 31! Известный раввин Реувен Пятигорский пишет на этот счет: «Запрещены слова, наносящие урон честному имени другого человека (даже если вы потом говорите, что вас неправильно поняли). Запрещены любые разговоры, которые приводят к страданиям другого человека (моральным, финансовым, физическим и пр.). Даже если эти слова правдивы! Даже если они высказаны в шутливом тоне. Они же запрещены, даже если в конце концов никакого ущерба не будет (например, вы знаете, что тот, кому вы их говорите, ничего не передаст). Запрещено слушать такие разговоры. Тот, кто их слушает, а тем более тот, кто их принимает к сведению, является таким же нарушителем, как и тот, кто их ведет. Не говорите о другом человеке: „Только послушай, что он сделал!“; „Послушай, какой он человек (неумный, жадный и пр.)“; „Послушай, как он соблюдает Тору (от него по субботам пахнет табаком и пр.)“». Автор, правда, делает оговорку, что если от информации зависит состояние того, кто спрашивает о конкретном человеке, то можно сказать о нем правду. Но без преувеличений и без личных оценок качеств обсуждаемого[984].