— О, нет! — ответила миледи, и ее лицо тут же осенила мягкая загадочная улыбка. — Как раз наоборот: каждый живущий на земле человек — это не что иное, как тень своего призрака. Да, да, не удивляйтесь, милейшая Джейн Люси. Все мы лишь жалкие тени того, чем хотели бы стать в этой жизни. А хотели бы мы стать свободными в своей воле и вездесущими, как призраки. Разве это не означает, что призраки в своем проявлении более реальны, чем живые люди?

— А есть ли возможность простому смертному — к примеру, мне — убедиться на деле в существовании призраков?

— Конечно, есть! — с жаром отозвалась леди Кэтрин. — И это совсем не сложно. Видите ли, Джейн Люси, есть две категории призраков: это призраки, предпочитающие не показываться на глаза простому смертному — о них мы знаем лишь понаслышке, и призраки, не таящиеся от людских взоров. Таких призраков значительно меньше, чем тех, что принадлежат к первой категории, но они настолько сильны, что способны даже до пяти минут в год разговаривать с любым обитателем здешнего мира. Эти-то самые могущественные бесплотные духи порой и приоткрывают перед неискушенными взорами смертных завесы непостижимых тайн мироздания.

— Но… леди Кэтрин… — произнесла я ошеломленно. — Вы говорите об этом с такой непоколебимой убежденностью, будто бы речь идет о чем-то совершенно обыденном, как, к примеру, встреча с соседом, с которым в любой момент можно перекинуться парой слов. Лично для меня это непостижимо. Неужели… Неужели вы когда-нибудь в своей жизни действительно видели чей-либо призрак?

— Видела! — с каким-то странным безграничным благоговением отозвалась миледи. — И не раз!

Я оторопела. Дыхание мое внезапно перехватило, и меня прошиб ледяной озноб. Я судорожно ухватилась за спинку дивана, чтобы не потерять сознание, и с моих окоченевших уст непроизвольно слетело лишь одно слово, прозвучавшее в форме настойчивого вопроса:

— ЧЕЙ?!

— Вы хотите узнать, чей призрак мне доводилось встречать в этом мире? — уточнила леди Кэтрин, по-прежнему продолжая загадочно улыбаться, — Это был призрак моей достославной сестры Эмили Джейн.

— ЭМИЛИ ДЖЕЙН?.. — повторила я ошеломленно, — ЭМИЛИ ДЖЕЙН БРОНТЕ?..

— Именно.

— Но… как это возможно?.. — с неизъяснимым трепетом спросила я, — И… где?.. Где именно это происходило?.. И… когда?..

— Призрак Эмили Джейн появляется ежегодно в ночь на 19 декабря в пабе гостиницы «Черный Бык», — ответила миледи.[109]

— 19 декабря?.. — переспросила я. — Но ведь это… день ее смерти.

— А что в этом удивительного? — промолвила леди Кэтрин. — Призраки, способные являться перед взорами смертных, чаще всего избирают для этого дни, когда их самих покинула бренная земная оболочка. Об этом поведал мне сам призрак моей дорогой сестрицы Эмили.

— Вы… вы говорили с этим призраком? — с трудом владея своим сознанием, прошептала я.

— Я прихожу в паб гостиницы «Черный Бык» в ночь, когда появляется призрак Эмили, каждый год с тех пор, как последняя из моих милейших сестер — Шарлотта — покинула этот мир, — ответила миледи. — Мне очень нравится общаться с духом Эмили Джейн — в этих коротких бесхитростных беседах я нахожу для себя наивысшее наслаждение. Но, как я уже сказала, время на разговоры со смертными у призраков ограниченно — до пяти минут в год и ни секундой больше. И все эти бесценные мгновения, когда бесплотный дух Эмили Джейн вступает в свою полную силу, моя добрейшая сестрица целиком посвящает мне!

— И что же поведал вам призрак? — осведомилась я.

— В сущности, лишь немногое, — с оттенком легкого сожаления отозвалась леди Кэтрин. — Однако, учитывая главное условие проявления разговорной способности у привидений, а также то обстоятельство, что моя достославная сестра Эмили Джейн по своей природе была отнюдь не склонна к многословию, едва ли можно было ожидать большего.

Миледи слегка откинула голову назад и, отрешенно вглядываясь в непостижимую даль, таинственно продолжала:

— Первым делом призрак Эмили условился со мной о ежегодных встречах на том же месте и в то же время, где мы столкнулись впервые. Надо сказать, первое впечатление, быть может, в силу неожиданности, а возможно, и по каким-то другим потаенным причинам, оказалось для меня самым ярким и незабываемым. Вы, должно быть, знаете, что при жизни моих дорогих сестер с Эмили Джейн мне доводилось видеться лишь в детстве, в школе для дочерей обедневших священников. И, однако же, я сразу узнала этот призрак, возникший предо мною столь внезапно и в столь странной обстановке.

Дух моей сестры поведал мне об особенностях существования привидений, из чего я и сделала заключение об условном разделении призраков на две различные категории. Призрак Эмили Джейн, несомненно, относится ко второй, наиболее сильной категории бесплотных духов. К когорте избранных, способных вынести губительный для привидений взор смертного и даже обретающих — пусть и на кратчайшие сроки — благословенный дар речи.

Я с нетерпением ждала новых возможностей увидеть дух своей сестры и всякий раз в назначенный день и час являлась в условленное место. Призрак, в свою очередь, твердо держал свое слово и всегда исправно прибывал в паб для наших ежегодных тайных рандеву. И в эти незабываемые драгоценные минуты я постепенно узнавала все новые и новые волнующие подробности из жизни привидений. К примеру, мне стало известно о том, что неукротимый дух Эмили Джейн каждую ночь пробирается в заповедные уголки бескрайних гавортских просторов и призывает к себе духи своих сестер Шарлотты и Энн. Затем они все вместе берутся за руки и с невыразимым удовольствием — совсем как в прежние времена, когда еще их души облекались плотью, — бродят по диким вересковым пустошам, совершенно свободные в своей воле и недоступные взорам простых смертных.

— Но ведь ваши почтенные сестры придерживались единой подлинной веры! — воскликнула я во власти безграничного изумления, — Веры в великого всемогущего Господа нашего, чье «слово право и дела верны» — разве не так? Как же могло статься, что их достойнейшие праведные души осуждены блуждать в заброшенных безбрежных пустошах вместо того, чтобы вкушать вполне заслуженное небесное блаженство?