Веном, наконец-то увидев реакцию, которую он понимал, двинулся навстречу Питеру.

– Телефонный номер твоей жены, – прорычал он, – засветился среди номеров, принадлежащих нескольким русским гангстерам, которые в данный момент работают в городе. Похоже, они каким-то образом замешаны в подпольной реструктуризации ОХИК… и работают с Доктором Осьминогом.

Питер замер как вкопанный и разинул рот:

– Ось…

– Сложно сказать, – продолжил Веном, – но, возможно, он один из владельцев ОХИК. Или единственный. К сожалению, большая часть необходимой информации надежно защищена банковскими законами Лихтенштейна и множеством подставных компаний.

– Боже правый, – выдавил Питер.

Веном перевел взгляд на ЭмДжей.

– Если телефон твоей жены действительно был клонирован…

– Спроси меня, – ЭмДжей снова заговорила голосом Глефы, и это именно Глефа, а вовсе не она, откинула с лица волосы и с вызовом уставилась на Венома, когда тот обратил на нее свое внимание. – Почему ты считаешь, что я буду тебе лгать?

Веном сначала уставился на нее, затем отвернулся.

– Что ж… получается, ложный след. Неплохо. Лично мы предпочли бы наконец-то свести с тобой счеты здесь и сейчас. Но есть куда более важная причина, почему мы пришли. Нам нужно обсудить очень важную вещь.

Веном быстро рассказал Питеру о своем визите в офис «Ботвелл», компании, которая, скорее всего, принадлежала человеку по имени Найнер, а точнее, Доктору Осьминогу. Пока Веном говорил о перевозке огромного количества радиоактивных материалов по всей стране, глаза ЭмДжей открывались все шире и шире.

– Какими бы бесполезными ни были власти, с этим вопросом должны разобраться они, – произнес Веном, – у Человека-Паука есть определенные связи с Комиссией по атомной энергии в Нью-Йорке, которых нет у нас… и мы думаем, лучше бы ему связаться с ними и предупредить об этом.

Питер с подозрением уставился на Венома.

– Ты и сам мог им позвонить. Зачем впутывать в это меня?

– Можно подумать, ко мне они прислушаются, – ответил Веном, – в то время как ты…

– Насколько им известно, я точно так же замешан в истории с атомной бомбой, которая едва не взорвалась под Манхэттеном. С чего бы им прислушиваться ко мне? В их офисе до сих пор есть люди, которые считают, что я все это и подстроил. – Питер задумался. – Но хорошо, – произнес он. – Полагаю, попытаться стоит. Ставки все равно слишком высоки. Худшее, что может случиться, – они пошлют меня к черту. Но Док Осьминог… – Он задумался на мгновение. – Если все события последних нескольких месяцев можно отследить до него…

– Этим тоже нужно будет заняться, – сказал Веном, – но пока нашей главной заботой должно оставаться обнаружение ядерного арсенала, который, случайно или намеренно, ставит под угрозу жизни миллионов невинных людей.

– Я позвоню им первым делом завтра утром.

– Очень хорошо. И мы хотим донести до тебя, что результатами этого звонка лучше всего будет как можно быстрее поделиться с нами. – Веном повернулся и уставился на ЭмДжей. Она ответила тем же. Последнее, что ей нужно было прямо сейчас, – это чтобы эти двое вцепились друг другу в глотки. – Нам бы не хотелось снова наносить тебе визит.

– Это чувство взаимно, – ответил Питер.

– Тогда мы позвоним тебе завтра утром, – сказал Веном. Он развернулся, направился к тому же окну, через которое вошел, и скрылся из виду.

Прошло несколько секунд, прежде чем ЭмДжей смогла пошевелиться. Питер обнял ее. Она молча обняла его в ответ. Глефа снова стала персонажем из плохого мультфильма, живот сжался от приступа отложенного страха, а аппетит разом покинул ее.

– О, Пит!..

– Все в порядке, – ответил он, обнимая жену. – Все в порядке.

– Нет, не в порядке, – с горечью ответила она. – Мой сэндвич заветрился.

Питер бросил на него взгляд.

– Если ты не будешь, я сам его съем. Расскажи, как прошел твой день, он наверняка был тяжелым. А потом мы пойдем спать – завтра нас снова ждет тяжелый день.

УТРОМ, примерно в десять утра, Человек-Паук неслышно спрыгнул на крышу нью-йоркского офиса Комиссии по атомной энергии. Там его уже ждал невысокий полный мужчина в дорогом деловом костюме.

– Мистер Лоренц? – поинтересовался Паучок.

– Все верно, – сказал человечек. Он оценивающе уставился на Человека-Паука, а Паучок пристально вглядывался в него. Лысый, с оливковым цветом лица, напоминающим о Средиземноморье, густые усы. – Пожалуйста, зовите меня Роб. Хотите спуститься к нам в офис? Или предпочитаете поговорить здесь?

– А что было бы предпочтительней?

Лицо Лоренца озарила неожиданно хитрая ухмылка.

– Сегодня такое теплое утро. Давайте сядем здесь.

Паучок поискал взглядом стулья и ничего не нашел, но Лоренц уже направился к огибающему край крыши парапету и уселся прямо на него, совершенно не заботясь о последствия для его дорогого костюма. Человек-Паук сел рядом.

– Я думаю, вы понимаете, – начал Лоренц, – что у некоторых людей в нашей организации есть определенные сомнения относительно ваших добрых намерений. Но лично меня это не особенно беспокоит. Я достаточно знаю о событиях в туннелях под городом, и я более чем счастлив пожать вашу руку. А если я чем-то могу вам помочь, то с радостью это сделаю.

– Какое облегчение. – Паучок окинул взглядом раскинувшийся под ним город и начал объяснять, что у него на уме.

Некоторое время Лоренц молчал, позволив Человеку-Пауку рассказать об огромном количестве ядерных материалов, которые совершенно бесконтрольно перемещались по всей стране.

– Что ж, знаете, – в какой-то момент произнес он, – в обращении всегда находится чуточку больше материала, чем мы знаем, и гораздо больше, чем думают простые жители. Разумеется, все находится под жестким контролем правительства. Предполагается, что Комиссию уведомляют обо всем, но вы же понимаете, что мы – гражданская организация, а военные сами ведают своими поставками, и они не всегда рассказывают нам о них. Один из аспектов нашей работы, который изредка делает ее немного интересной.

– Надо думать.

Лоренц вздохнул:

– Мы, разумеется, ведем расследование по поводу ОХИК с тех пор, как в центре города были обнаружены первые бочки с токсичными отходами. На сегодняшний день мы обнаружили еще шесть таких складов, разбросанных по всему Манхэттену. Меньше, но все же довольно значительные. И там были не просто отходы – там хранились обогащенный уран и переработанные трансурановые соединения.

– Оружейного класса?

– Да, немного очищенного плутония, но не так много. Однако достаточно, чтобы спровоцировать экологическую катастрофу, если он вдруг попадет в окружающую среду. Водородную бомбу из них, конечно, не сделать, – Лоренц нахмурился, – но вот легкую бомбу – запросто. И на месте террористов я бы такие бомбы и делал. За ними будущее.