— Уже пора? — отчаянно зевая и потягиваясь, спросила.

— Да, надо звать их, и в путь.

Оба на четвереньках добрались до выхода и, раздвинув полог, высунули головы наружу, хлопая глазами: Аврора ещё пряталась где-то за далёким морем, а обе луны уже упали за горный хребет, и темень стояла непроглядная. Выручили ПНВ, рассеяв тьму перед глазами. Поляна за озером была пуста, даже не шевелилась трава, ветер улёгся, ночные птицы умолкли. Выбираться наружу не хотелось, в палатке гораздо теплее, но эволэки, кутаясь в куртки, всё же направились к берегу, смешно подпрыгивая на ходу — он не стали обуваться, а ещё не прогретая земля жалила холодом голые ступни.

Снова переправа на другой берег, и короткий бросок по крутому склону. Никого. Тепловые следы уже давно остыли, не было ни малейшего признака, что сёстры возвращались. Только странно примятая трава говорила о чьём-то недавнем присутствии. Они отчаянно крутили головами, пытаясь увидеть своих крылатых непосед, но тщетно.

Ханнеле развернула связь первой, потянувшись в тёмные небеса, следом полетела и душа Элана, безошибочно следуя к только для них видимым огонькам. Как вспышка в мозгу мелькнуло разочарование.

Уже?

Да, пора возвращаться.

Скоро они увидели сестёр. Две тени стремительно упали к земле, поднятый крыльями ветер заволновал траву. Жаркие объятия. Элан с Лесавесимой довольно быстро отлипли друг от друга — юноша отправился собираться в дорогу, летунья занялась не менее важным делом, продолжила «драконить» обитателей водоёма. А Хилья и Ханнеле долго не разжимали объятий. Крылатая дочурка была единственной радостью для девушки, и та всё свободное время проводила с ней.

Обратный путь прошёл столь же быстро, только на заученную карту пришлось смотреть в зеркальном отражении, и вся четвёрка оказалась у стен института, когда до всеобщей побудки оставался ещё целый час.

Двери гостеприимно распахнулись, впустив четверых гуляк в тепло и уют нормального человеческого жилья, но в потоках ударившего в глаза света они не разглядели, что кроме Аммы их ждала целая делегация: Ольга и Усов.

Оба эволэка, увидев главу СБ, в панике шарахнулись к своим дочуркам, а те, почуяв тревогу, прижались к родителям: Хилья сунула голову подмышку своей мамы, оставив торчать один нос, а Лесавесима спряталась за спину Элана, прижав уши, и стремительно меняя окрас. С таким же успехом взрослая овчарка могла попробовать укрыться за котом.

— Мы… это… — дар речи вернулся к юноше первым, но попытка объяснить особисту всю пикантность ситуации была обречена на провал.

Вывод опытных существ за пределы вольера — проступок более чем серьёзный, и судьба парочки повисла на волоске, но…

Валентин Владимирович резким взмахом руки, как шашкой рубанул, прервал ещё не начавшийся поток оправданий:

— Вы выяснили отношения?

Ханнеле и Элан переглянулись, и хором ответили:

— Да!

Парень с ужасом понял, что за непонятные следы на траве видел в ночную оптику. Усов всё знал о предстоящем непростом разговоре, и послал бойцов для подстраховки! Теперь он уже кинулся к Ханнеле, словно пытаясь убедиться, что та жива, и стоит рядом, испуганная, но невредимая, а не лежит с простреленной головой у озера.

— Это хорошо, — мрачно кивнул особист. — Девочка…

Ханнел покраснела, как варёный рак, и опустила глаза в пол.

— Тебе дали второй шанс, не разочаруй меня. И лучше вам всем пока помалкивать, ни к чему сейчас выносить всё произошедшее на всеобщее обсуждение.

Все дружно закивали, и Усов, вполне довольный разрешением конфликта, махнул на прощание:

— Остальное меня не касается — это ваши дела, эволэков, я ничего не видел, и вообще меня тут не было.

Он остановился у двери, ведущей в коридор, и неожиданно рассмеялся:

— Кстати, Ханнеле, можешь этот день праздновать как второе рождение! Если бы ты в палатке только попробовала схватиться за пистолет, что таскаешь с собой вопреки всем правилам института, мы бы с тобой сейчас не разговаривали. Тяжело, знаешь ли, говорить, когда ты мёртв!

Элан ещё крепче обнял девушку, а та снова расплакалась, даже не глядя вслед уходящему особисту.

— Мог бы и придержать язык, комментатор! — недовольно буркнул парень Усову и принялся утешать Ханнеле.

— Так и поседеть недолго, — Ольга покачала головой, обращаясь скорее к своей электронной подруге. — Я хотела было пойти следом…

Кивок на парочку, сидящую на полу: вся в слезах, «шпионка» рыдает на плече друга, а летуньи, как могут, успокаивают своих родителей, не совсем понимая смысла произошедшего.

— …но Валентин сказал, что уверен в нашем рыжем, и отговорил меня.

— Правильно сделал, — Амма уже раздражалась затянувшейся сценой. — Если бы они сами не развязали этот узел, то последствия могли быть самые непредсказуемые.

Элан поднял на ноги уже вполне успокоившуюся Ханнеле, кивнул Ольге:

— Отведи, пожалуйста, детишек в вольер, а я её лучше покажу врачам.

— Что сбрешешь? — поинтересовалась супруга.

— Скажу как есть — стресс, вызванный памятью о последнем погружении, — он пожал плечами. — В конце концов, это часть правды.

Они почти успели разойтись, как юношу окликнула Амма:

— Постой.

Повернув голову, Элан не поверил глазам: затянутая в мерцание проекторов, перед ним снова стояла Амидел. Это третий раз за все годы, когда электронная бестия представала в таком обличии.

— С возвращением, Лис, — мягкий голос, нежная улыбка.

Она имела в виду, естественно, не ночную прогулку. Лис действительно вернулся, и почему проказница-фантом так радуется возвращению хитрющего рыжего плута, было понятно Ольге. Он только что спас одного человека от верной гибели, и, как знать, может не последнего.

Не найдя, что и ответить, юноша кивнул и повёл девушку к эскулапам — события последних едва ли шестнадцати часов выжали её до капельки, и о занятиях можно было забыть.

Медики действительно не на шутку переполошились, когда чуть живая эволэк оказалась у них на руках. Элан врал, не краснея, а точнее просто не сказал всей правды, и подруге прописали постельный режим. Пообещав девушке зайти через часик (надо же было кому-то выкрасть её из палаты и довести до вольера?), он в приподнятом настроении двинулся к себе в комнату.

Душа пела! Всё получилось как нельзя удачно, хотя ложку дёгтя в бочку мёда добавил Усов — эволэк надеялся, что шпионский вопрос удастся разрешить втихую. Но, как знать, может это и к лучшему?

* * *

Дни вертелись колесом обозрения. Саша в течение одного дня меняла амплуа одно за другим.

Утром она начинала с самого низа — обычный день обычного человека с типичной накатанной колеёй. Подъём ни свет, ни заря, зарядка с пробежкой, душ, завтрак в одиночестве (мужа, как правило, уже не было дома, только очередная пламенная записка на столе), и на работу.