— Вот еще знакомый, Болконский, видите, мама?— сказала Наташа, указывая на князя Андрея. — Помните, он у нас ночевал вОтрадном.

— А, вы его знаете? — сказала Перонская. —Терпеть не могу. Il fait a present la pluie et le beau temps. [От него теперьзависит дождливая или хорошая погода. (Франц. пословица, имеющая значение, чтоон имеет успех.)] И гордость такая, что границ нет! По папеньке пошел. Исвязался с Сперанским, какие-то проекты пишут. Смотрите, как с дамамиобращается! Она с ним говорит, а он отвернулся, — сказала она, указывая нанего. — Я бы его отделала, если бы он со мной так поступил, как с этими дамами.

Вдруг всё зашевелилось, толпа заговорила,подвинулась, опять раздвинулась, и между двух расступившихся рядов, при звукахзаигравшей музыки, вошел государь. За ним шли хозяин и хозяйка. Государь шелбыстро, кланяясь направо и налево, как бы стараясь скорее избавиться от этойпервой минуты встречи. Музыканты играли Польской, известный тогда по словам,сочиненным на него. Слова эти начинались: «Александр, Елизавета, восхищаете вынас…» Государь прошел в гостиную, толпа хлынула к дверям; несколько лиц сизменившимися выражениями поспешно прошли туда и назад. Толпа опять отхлынулаот дверей гостиной, в которой показался государь, разговаривая с хозяйкой.Какой-то молодой человек с растерянным видом наступал на дам, прося ихпосторониться. Некоторые дамы с лицами, выражавшими совершенную забывчивость всехусловий света, портя свои туалеты, теснились вперед. Мужчины стали подходить кдамам и строиться в пары Польского.

Всё расступилось, и государь, улыбаясь и не втакт ведя за руку хозяйку дома, вышел из дверей гостиной. За ним шли хозяин сМ. А. Нарышкиной, потом посланники, министры, разные генералы, которых неумолкая называла Перонская. Больше половины дам имели кавалеров и шли илиприготовлялись итти в Польской. Наташа чувствовала, что она оставалась сматерью и Соней в числе меньшей части дам, оттесненных к стене и не взятых вПольской. Она стояла, опустив свои тоненькие руки, и с мерно-поднимающейся,чуть определенной грудью, сдерживая дыхание, блестящими, испуганными глазамиглядела перед собой, с выражением готовности на величайшую радость и на величайшеегоре. Ее не занимали ни государь, ни все важные лица, на которых указывалаПеронская — у ней была одна мысль: «неужели так никто не подойдет ко мне,неужели я не буду танцовать между первыми, неужели меня не заметят все этимужчины, которые теперь, кажется, и не видят меня, а ежели смотрят на меня, тосмотрят с таким выражением, как будто говорят: А! это не она, так и нечегосмотреть. Нет, это не может быть!» — думала она. — «Они должны же знать, какмне хочется танцовать, как я отлично танцую, и как им весело будет танцовать сомною».

Звуки Польского, продолжавшегося довольнодолго, уже начинали звучать грустно, — воспоминанием в ушах Наташи. Ей хотелосьплакать. Перонская отошла от них. Граф был на другом конце залы, графиня, Соняи она стояли одни как в лесу в этой чуждой толпе, никому неинтересные иненужные. Князь Андрей прошел с какой-то дамой мимо них, очевидно их неузнавая. Красавец Анатоль, улыбаясь, что-то говорил даме, которую он вел, ивзглянул на лицо Наташе тем взглядом, каким глядят на стены. Борис два разапрошел мимо них и всякий раз отворачивался. Берг с женою, не танцовавшие,подошли к ним.

Наташе показалось оскорбительно это семейноесближение здесь, на бале, как будто не было другого места для семейныхразговоров, кроме как на бале. Она не слушала и не смотрела на Веру, что-тоговорившую ей про свое зеленое платье.

Наконец государь остановился подле своейпоследней дамы (он танцовал с тремя), музыка замолкла; озабоченный адъютантнабежал на Ростовых, прося их еще куда-то посторониться, хотя они стояли устены, и с хор раздались отчетливые, осторожные и увлекательно-мерные звукивальса. Государь с улыбкой взглянул на залу. Прошла минута — никто еще неначинал. Адъютант-распорядитель подошел к графине Безуховой и пригласил ее. Онаулыбаясь подняла руку и положила ее, не глядя на него, на плечо адъютанта.Адъютант-распорядитель, мастер своего дела, уверенно, неторопливо и мерно,крепко обняв свою даму, пустился с ней сначала глиссадом, по краю круга, науглу залы подхватил ее левую руку, повернул ее, и из-за всё убыстряющихсязвуков музыки слышны были только мерные щелчки шпор быстрых и ловких ногадъютанта, и через каждые три такта на повороте как бы вспыхивало развеваясьбархатное платье его дамы. Наташа смотрела на них и готова была плакать, чтоэто не она танцует этот первый тур вальса.

Князь Андрей в своем полковничьем, белом (покавалерии) мундире, в чулках и башмаках, оживленный и веселый, стоял в первыхрядах круга, недалеко от Ростовых. Барон Фиргоф говорил с ним о завтрашнем,предполагаемом первом заседании государственного совета. Князь Андрей, какчеловек близкий Сперанскому и участвующий в работах законодательной комиссии,мог дать верные сведения о заседании завтрашнего дня, о котором ходилиразличные толки. Но он не слушал того, что ему говорил Фиргоф, и глядел то нагосударя, то на сбиравшихся танцовать кавалеров, не решавшихся вступить в круг.

Князь Андрей наблюдал этих робевших пригосударе кавалеров и дам, замиравших от желания быть приглашенными.

Пьер подошел к князю Андрею и схватил его заруку.

— Вы всегда танцуете. Тут есть моя protegee[любимица], Ростова молодая, пригласите ее, — сказал он.

— Где? — спросил Болконский. — Виноват, —сказал он, обращаясь к барону, — этот разговор мы в другом месте доведем доконца, а на бале надо танцовать. — Он вышел вперед, по направлению, которое емууказывал Пьер. Отчаянное, замирающее лицо Наташи бросилось в глаза князюАндрею. Он узнал ее, угадал ее чувство, понял, что она была начинающая,вспомнил ее разговор на окне и с веселым выражением лица подошел к графинеРостовой.

— Позвольте вас познакомить с моей дочерью, —сказала графиня, краснея.

— Я имею удовольствие быть знакомым, ежелиграфиня помнит меня, — сказал князь Андрей с учтивым и низким поклоном,совершенно противоречащим замечаниям Перонской о его грубости, подходя кНаташе, и занося руку, чтобы обнять ее талию еще прежде, чем он договорилприглашение на танец. Он предложил тур вальса. То замирающее выражение лицаНаташи, готовое на отчаяние и на восторг, вдруг осветилось счастливой,благодарной, детской улыбкой.