«Давно я ждала тебя», как будто сказала этаиспуганная и счастливая девочка, своей проявившейся из-за готовых слез улыбкой,поднимая свою руку на плечо князя Андрея. Они были вторая пара, вошедшая вкруг. Князь Андрей был одним из лучших танцоров своего времени. Наташатанцовала превосходно. Ножки ее в бальных атласных башмачках быстро, легко инезависимо от нее делали свое дело, а лицо ее сияло восторгом счастия. Ееоголенные шея и руки были худы и некрасивы. В сравнении с плечами Элен, ееплечи были худы, грудь неопределенна, руки тонки; но на Элен был уже как будтолак от всех тысяч взглядов, скользивших по ее телу, а Наташа казалась девочкой,которую в первый раз оголили, и которой бы очень стыдно это было, ежели бы еене уверили, что это так необходимо надо.

Князь Андрей любил танцовать, и желая поскорееотделаться от политических и умных разговоров, с которыми все обращались кнему, и желая поскорее разорвать этот досадный ему круг смущения,образовавшегося от присутствия государя, пошел танцовать и выбрал Наташу,потому что на нее указал ему Пьер и потому, что она первая из хорошенькихженщин попала ему на глаза; но едва он обнял этот тонкий, подвижной стан, и оназашевелилась так близко от него и улыбнулась так близко ему, вино ее прелестиударило ему в голову: он почувствовал себя ожившим и помолодевшим, когда,переводя дыханье и оставив ее, остановился и стал глядеть на танцующих.

После князя Андрея к Наташе подошел Борис,приглашая ее на танцы, подошел и тот танцор-адъютант, начавший бал, и ещемолодые люди, и Наташа, передавая своих излишних кавалеров Соне, счастливая ираскрасневшаяся, не переставала танцовать целый вечер. Она ничего не заметила ине видала из того, что занимало всех на этом бале. Она не только не заметила,как государь долго говорил с французским посланником, как он особенно милостивоговорил с такой-то дамой, как принц такой-то и такой-то сделали и сказали то-то,как Элен имела большой успех и удостоилась особенного внимания такого-то; онане видала даже государя и заметила, что он уехал только потому, что после егоотъезда бал более оживился. Один из веселых котильонов, перед ужином, князьАндрей опять танцовал с Наташей. Он напомнил ей о их первом свиданьи вотрадненской аллее и о том, как она не могла заснуть в лунную ночь, и как онневольно слышал ее. Наташа покраснела при этом напоминании и стараласьоправдаться, как будто было что-то стыдное в том чувстве, в котором невольноподслушал ее князь Андрей.

Князь Андрей, как все люди, выросшие в свете,любил встречать в свете то, что не имело на себе общего светского отпечатка. Итакова была Наташа, с ее удивлением, радостью и робостью и даже ошибками вофранцузском языке. Он особенно нежно и бережно обращался и говорил с нею. Сидяподле нее, разговаривая с ней о самых простых и ничтожных предметах, князьАндрей любовался на радостный блеск ее глаз и улыбки, относившейся не кговоренным речам, а к ее внутреннему счастию. В то время, как Наташу выбирали иона с улыбкой вставала и танцовала по зале, князь Андрей любовался вособенности на ее робкую грацию. В середине котильона Наташа, окончив фигуру,еще тяжело дыша, подходила к своему месту. Новый кавалер опять пригласил ее.Она устала и запыхалась, и видимо подумала отказаться, но тотчас опять веселоподняла руку на плечо кавалера и улыбнулась князю Андрею.

«Я бы рада была отдохнуть и посидеть с вами, яустала; но вы видите, как меня выбирают, и я этому рада, и я счастлива, и явсех люблю, и мы с вами всё это понимаем», и еще многое и многое сказала этаулыбка. Когда кавалер оставил ее, Наташа побежала через залу, чтобы взять двухдам для фигур.

«Ежели она подойдет прежде к своей кузине, апотом к другой даме, то она будет моей женой», сказал совершенно неожиданно самсебе князь Андрей, глядя на нее. Она подошла прежде к кузине.

«Какой вздор иногда приходит в голову! подумалкнязь Андрей; но верно только то, что эта девушка так мила, так особенна, чтоона не протанцует здесь месяца и выйдет замуж… Это здесь редкость», думал он,когда Наташа, поправляя откинувшуюся у корсажа розу, усаживалась подле него.

В конце котильона старый граф подошел в своемсинем фраке к танцующим. Он пригласил к себе князя Андрея и спросил у дочери,весело ли ей? Наташа не ответила и только улыбнулась такой улыбкой, которая супреком говорила: «как можно было спрашивать об этом?»

— Так весело, как никогда в жизни! — сказалаона, и князь Андрей заметил, как быстро поднялись было ее худые руки, чтобыобнять отца и тотчас же опустились. Наташа была так счастлива, как никогда ещев жизни. Она была на той высшей ступени счастия, когда человек делается вполнедоверчив и не верит в возможность зла, несчастия и горя.

Пьер на этом бале в первый раз почувствовалсебя оскорбленным тем положением, которое занимала его жена в высших сферах. Онбыл угрюм и рассеян. Поперек лба его была широкая складка, и он, стоя у окна,смотрел через очки, никого не видя.

Наташа, направляясь к ужину, прошла мимо его.

Мрачное, несчастное лицо Пьера поразило ее.Она остановилась против него. Ей хотелось помочь ему, передать ему излишексвоего счастия.

— Как весело, граф, — сказала она, — не правдали?

Пьер рассеянно улыбнулся, очевидно не понимаятого, что ему говорили.

— Да, я очень рад, — сказал он.

«Как могут они быть недовольны чем-то, думалаНаташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшиена бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга:никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.

На другой день князь Андрей вспомнил вчерашнийбал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. Иеще… да, Ростова очень мила. Что-то в ней есть свежее, особенное, непетербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, инапившись чаю, сел за работу.

Но от усталости или бессонницы (день былнехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковалсам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, чтокто-то приехал.