– Можно сделать и такой вывод, – ответил Ярош.

– А что можете сказать по этому поводу лично вы, кактеоретик Проекта?

– Единства во взглядах нет. На сегодняшний деньсуществуют девять различных крупномасштабных теорий, исключающих одна другую.Практически каждая отрицает остальные восемь, ни одну из них мы не в состояниипроверить на практике. Четыре полигона экспериментировали, комбинируя положенияразличных теорий. Это не принесло удачи, равно как и следование какой-либоодной.

– Вы можете конкретнее?

– Предположим, существуют ситуации А, В и С, каждая сосвоим набором только ей присущих качеств, свойств. Однако корабль, выполняющийэксперимент согласно ситуации А, может столкнуться с эффектами, присущимиситуациям В и С. А может и не столкнуться… Иными словами, соединяя дведоли водорода с долей кислорода, мы получаем то воду, то гелий, то стрекозу.Порой все вместе. Порой одну воду. Систему проследить невозможно, недавно мыперешли к экспериментам нового вида – запас энергии, безрезультатно расходуемыйпри попытке совершить гиперпрыжок за пределы Ойкумены, непрерывно пополняется спомощью энергетических волноводов. Первый эксперимент этого типа проводил вчераприсутствующий здесь командор Панарин.

– Результаты? – Каратыгин, не перебирая взглядомлица, посмотрел на Панарина – видимо, вычислил его сразу, знал, как выглядяткомандорские знаки различия.

– Мы получили новую порцию стрекоз, которые дышатгелием, – сказал Панарин не вставая. – И это уже не А-В-С – нуженцелый алфавит…

– Благодарю, – сказал Каратыгин. – К чему жемы пришли? Мы столкнулись с новыми свойствами пространства и гиперпространства.Теоретической модели, которую можно было бы признать единственно верной, нет.Средств для передвижения в пространстве с новыми свойствами нет. Семилетниеусилия результатов не дали. Существуют опасения, что старая методиканесостоятельна, что – будем называть вещи своими именами – поиски семь летвелись не по той методике, то есть впустую. Кто-нибудь желает возразить?

– Я бы внес одно-единственное уточнение, – сказалМуромцев. – Средствами передвижения в пространстве с новыми, неизвестныминам свойствами могут быть только звездолеты. Это одна из аксиом.

– Звездолеты? Те, что оказались бессильны?

– Другие средства передвижения в пространстве намнеизвестны.

– Однако разве это означает, что их нет?

– Это бездоказательный спор.

– Верно, – согласился Каратыгин. – Теперьпозвольте выступить с длинной речью мне. По роду занятий я не могу оперироватьэмоциями – да и вы, такие же технари, не должны им следовать. Я понимаю – всемы мечтаем о Магеллановом Облаке и Туманности Андромеды. – Мечта украшаетжизнь, Но и о дне сегодняшнем никак нельзя забывать. Ни одна планета-колония –исключая Эльдорадо, – ни один полигон Проекта не удовлетворяют своихэнергетических потребностей за счет собственных мощностей. Энергию колониям – иособенно полигонам – дает Солнечная система. На нужды Внеземелья мы отдаемв среднем ежегодно двадцать восемь процентов годового производства энергии вСистеме. Из этого количества пятьдесят девять процентов поглощают вашиполигоны, сплошь и рядом дублирующие работу друг друга, – потомудублирующих, что, согласно одной из девяти ваших теорий, за правильностькоторой никто поручиться не может, работы схожего профиля следует вестиодновременно в нескольких точках Ойкумены. Цифры говорят сами за себя. А ведьсистема отдает вам то, в чем нуждается сама. Мы еще не овладели полностьюэнергией Солнца. Мы живем в мире, где энергию нельзя пока тратить бездумноабсолютно всем на абсолютно все. Отдавая вам энергию, мы неминуемо ущемляемдругие проекты, не столь романтичные, но более животрепещущие, более насущные.

– Но ведь нельзя строить все на сиюминутности, –сказал Панарин.

– Мы и не строим, – сказал Каратыгин. – Мыфинансируем даже более шаткие, чем ваш, проекты. Большое количество энергиивыделяется ежегодно даже полигону «Телемак-Гамма» – весьма и весьмапроблематичному проекту, ставящему целью создать установку, с помощью которойможно будет наблюдать прошлое.

– «Телемак-Гамма» не добился ровным счетом никакихуспехов, – сказал Панарин. – А наши машины времени летают, пусть недалее десяти парсеков.

– А нужно ли пока больше? Я снова вернусь к цифрам. ВСистеме обитают одиннадцать миллиардов человек, жизненного пространства иресурсов хватит еще на столько же – не зря единственный опыт массовойколонизации, Эльдорадо, так и остался единственным опытом. Вне Системы живутоколо трехсот девяноста тысяч человек, из них триста пятьдесят тысяч –опять-таки на Эльдорадо, обеспечивающем себя всем необходимым. Остается околосорока тысяч. Одиннадцать миллиардов и сорок тысяч – как вамсопоставление? Строго говоря, Большой космос, куда вы пытаетесь прорваться, нампока не нужен. Ойкумены, того, что мы в ней имеем, человечеству хватит на сотнилет. Такое уже случалось в истории человечества. Америку открыли за сотни летдо Колумба, но особенно она никому тогда не была нужна. Конечно, я не провожуаналогий, но ситуации чем-то схожи. Человечество не испытывает пока потребностистать галактической расой. Не зря, повторяю, опыт Эльдорадо остался экспериментом– волна массового интереса к переселению на другие планеты схлынула, Большойкосмос нужен на данной стадии развития лишь определенному проценту ученых датуристам. Над нашим обществом давно не властны исчезнувшие деньги, но ихфункции в какой-то мере выполняет энергия. Если сравнить человечество с семьейпрошлого, вынужденной скрупулезно рассчитывать свой бюджет, то вы, простите,напоминаете мальчишек, то и дело клянчащих деньги на сласти и развлечения. Ачеловечество пока вынуждено строго планировать энергетический бюджет…

– И что же вы намереваетесь предпринять? – спросилМуромцев.

– Вынести на Совет Системы вопрос о всеобщемреферендуме относительно Проекта «Икар». Я защищаю не узковедомственныеинтересы – я представляю не такую уж малую часть человечества, которая считает,что Проект следует значительно сократить.

– И вы прилетели благородно предупредить нас –«иду на вы»? – бросил Панарин.

– Как это принято в наше время. И еще – ненастолько же вы «икароцентричны», чтобы забыть о том, что работаете не дляудовлетворения собственных мечтаний, а от имени и по поручению человечества? Яхочу, чтобы вы помнили – вашими работами распоряжается человечество, и сделаетевы то, что оно вам прикажет.

– Собираетесь значительно урезать лимиты?

– Значительно. Оставить один полигон из девяти. Иждать, что со временем возникнут новые факторы, которые и выведут вас изтупика.

– Ждать…

– Да, ждать. Вы, конечно, скажете, что закрытиеполигона Икс лишит возможности проверить теорию Альфа, а свертывание работ наИгреке повредит теории Бета. Что-то в этом роде (судя по лицу Муромцева, что-тов этом роде он и хотел сказать). Простите за резкость, но здесь собралисьвзрослые люди, специалисты. Сколько можно манить зыбкими надеждами и уповать назавтрашний день, на волшебника, который появится и выручит? Не слишком липо-детски? Семь лет вы топчетесь на месте, почему же мы должны верить, что сзавтрашнего утра все изменится? Возможно, вы ищете не там. И не так. Мытехнари, вы и я, будем реалистами. До тех пор, пока не удастся удовлетворитьвсех без исключения, человечество вынуждено идти на определенные жертвы. Явыражаю интересы части экономистов, энергетиков, тех, кто занимается социальнымпланированием, части руководства Звездного флота – если говорить оспециалистах. Если говорить просто о землянах, то количество тех, от чьегоимени я выступаю, настолько велико, что дает нам право от имени тех, ктоизбирал нас в Совет Системы, ставить вопрос о референдуме. Но теперь у менядействительно все. Я готов на любую полемику, но с условием – опирайтесь налогику и факты, без эмоций и абстрактных высоких слов.