«Снерг наверняка в Саянске, – думал Панарин,механически кивая встречным. Вот и закрутилось метелицей, началось. Нельзясказать, что мы не ждали – мы ждали, но думали, что все обойдется. Так ужустроен человек – отталкивает тревожные мысли до последнего часа. Значит, все.Значит, драка. Конечно, кое-кто разочарован, пораженческие настроения, чтогреха таить, появились и среди нас самих, но разве человечество предаст своюмечту о дальних звездах? Разве оно разучилось надеяться? Но в том наша слабостьи состоит, что апеллируем мы исключительно к эмоциям, и оперируем однимиэмоциями, а противостоят нам жесткая логика и суровые факты…»

– Утро прекрасное, в такую погоду только и думать – оновых надеждах, – сказала Марина. – Не хмурьтесь, командор, в концеконцов, у вас ничего не отберут. Немного урежут лимиты – и только.

– А к чему такая урезка приведет в психологическомплане?

– Стоит ли беспокоиться? – она улыбчивощурилась. – Отсеются нестойкие, не более того.

«Чертова кукла, – с усталым раздражением подумалПанарин. – Даже самые стойкие могут растеряться, когда станут урезатьэнергетические лимиты и свертывать программы. Важна не только собственнаяубежденность, но и моральная атмосфера вокруг Проекта… как может армия хорошодраться, зная, что те, кто послал ее на бой, охладели к ней?»

– Что из себя представляет Каратыгин? – спросилПанарин. – Я с ним встречался один раз, и то случайно. Общаться вовсе необщались.

– Очень киногеничен.

– С этим его качеством я как раз знаком благодарястерео.

– Ну, а с его деловыми качествами скоро познакомитесь…

Панарин, как оказалось, пришел последним. В Малом залеуже сидели Кедрин, двое руководителей технических служб Проекта и двое из тех,кто был его мозгом – спортивного типа человек Муромцев и Ярош, красивыйстарик, похожий на патриархов Рембрандта. Не то чтобы здесь царила напряженность,но некоторая скованность была. Собравшиеся походили на членов семьи, ужеслышавших о смерти горячо любимого родственника, однако ожидавших подтвержденияочевидца. Они сидели в тягостном молчании, не смотрели друг на друга и наприветствие Панарина ответили одними кивками.

Панарин устроился в уголке, через два кресла от Яроша.Марина оглядела зал, установила камеру на столике и тихонько села рядом сПанариным.

– Ну вот, сейчас он вам и всыплет… – прошепталаона.

Панарин не успел ответить резкостью – вошел Каратыгин.Он действительно выглядел эффектно – крупный мужик лет пятидесяти, абсолютноседой, загорелый. Панарин вынужден был признать, что начальник Управленияэнергетики Системы способен произвести на зрителей нужное впечатление –впечатление, что человек с такой внешностью не может защищать неправильные идеии придерживаться ошибочных взглядов. Так уж повелось исстари – оказываютвлияние не только аргументы, но и облик того, кто их приводит…

– Прошу внимания, – сказал Кедрин, хотя все и такмолчали. – На сегодняшнем заседании присутствует член Совета Системы,начальник Управления энергетики Системы Иван Евгеньевич Каратыгин. Думаю,первое слово мы предоставим гостю. Возражений нет?

Возражений, разумеется, не было – в первую очередь потому,что заседание, собственно, и собрали в связи с визитом Каратыгина.

– Пожалуй, я все же попрошу начать хозяев, –сказал Каратыгин. – Я плохо знаком с физикой гиперпространства, и был быблагодарен, если бы кто-нибудь из присутствующих в популярной форме изложил мнесуть затруднений.

«Вряд ли у него не было возможности и времени получить впопулярной форме сведения о сути затруднений, – подумал Панарин. – Иговорит он это для камеры, пари можно держать».

Так и есть – Каратыгин закончил явной шпилькой:

– Думаю, сделать это вам будет легко – затрудненияостаются неизменными в течение нескольких лет, и вы успели выработатьпопулярные объяснения…

– Суть такова, – начал Ярош. – После успешныхиспытаний первых ДП-кораблей было установлено, что максимальное расстояние, накоторое они могут перемещаться, не превышает десяти парсеков. В то время никтонад этим как следует не задумывался – сам факт овладения искусством полетов вгиперпространстве заслонял все остальное. В течение следующих двадцати трех летвелось создание Звездного флота, изучение звезд и освоение пригодных для жизнипланетных систем Сферы Доступности, или Ойкумены, как ее полуофициальноименуют. К две тысячи девяносто первому году Ойкумена была в основномисследована, были выявлены все звездные системы, созданы транспортные сети, итак далее.

Ярош прошел к стене и включил проектор. Стена исчезла,вместо нее возникла объемная карта Ойкумены, пересеченная синими пунктирамиосновных трасс, усеянная зелеными огоньками – поселки, синими – полигоныПроекта, алыми – колонизируемые планеты.

Все, что говорил Ярош, можно было найти в любом школьномучебнике, и Панарин сообразил, что ехидный старик Ярош на свой лад отвечал наколкость Каратыгина, чересчур расширяя понятие «популярная форма». ПрерыватьКаратыгин его, безусловно, не стал бы из элементарной вежливости, даже идогадавшись, что к чему, и ему, как и остальным, пришлось выслушивать сведения,которые он, несомненно, мог узнать от сына-школьника. Вскоре, однако, Ярошустало ясно, что и у ответных шпилек есть свои пределы, к тому же речь зашла,наконец, об истории проекта, а уж здесь к этому относились с полнойсерьезностью.

– Настало время идти дальше. Собственно, работы,объединенные впоследствии в Проект «Икар», велись и раньше, нокрупномасштабными они не были – повторяю, освоение Ойкумены заслоняло всеостальное. Сначала трудности показались минутными. Предстояло идти попроторенному пути, который подсказывала история техники: израсходовав горючее,исчерпав резерв дальности, транспортное средство пополняет запасы топлива иследует дальше, но оказалось, что в данном случае аналогия с автомобилями,кораблями и самолетами неуместна. ДП-звездолет, даже увеличив мощностьконвертера и энергоемкостей вчетверо, не мог вырваться за пределы Ойкумены.Тогда в две тысячи девяносто седьмом году были организованы девять полигонов,расположенных в различных точках на границе Ойкумены. Был создан Проект. Ксожалению, длящиеся семь лет эксперименты успеха не принесли. Мы заперты вОйкумене.

– Другими словами, самолет, даже самый мощный, не всостоянии совершить полет с Земли на Луну? Уместна такая аналогия?

– Пожалуй. В нашем распоряжении, как оказалось, имеютсятолько самолеты, а для полета с Земли на Луну нужна ракета.

– Следовательно, можно сделать вывод, что во Вселеннойсуществуют области пространства и гиперпространства с различными свойствами, иОйкумена вполне может быть окружена некими «поясами непреодолимости»? –спросил Каратыгин спокойно.

Не было никаких сомнений, что он хорошо знаком с предметом,и просьба объяснить «в популярной форме» предназначена исключительно для того,чтобы будущие зрители Марининого фильма лишний раз прослушали рассказ омноголетних неудачах, похожих даже на борьбу с ветряными мельницами…