— Немедленно уезжайте из города. Не заводите здесь никакихзнакомств. И постарайтесь, чтобы вас не видели возле моего офиса.

— Ладно. За это можете не волноваться. Но будьте осторожны сотчетами, которые мы вам присылаем.

— Об этом я позаботился, — сказал он.

— И вы ничего не знаете об этой Эвелин Харрис?

— О Господи! Конечно нет.

— Ну хорошо, — сказал я. — Предстоит трудная работа. Мыснова пойдем по остывшему следу.

— Я понимаю. Это моя вина. Но я столько лет боялся именнотого, что кто-то выследит меня по профессиональной регистрации. Вы поступилиумно. Дьявольски умно. Слишком умно.

— И еще одно, — добавил я. — Кому нужно было, чтобы мнеподбили глаз за эту работу?

— Что вы имеете в виду?

— Сорокалетнего мужчину около шести футов ростом, весомбольше двухсот фунтов, массивного, но не жирного, темноволосого и сероглазого,с родинкой на щеке и здоровенными кулачищами.

— Я не знаю такого человека. — Покачал головой докторАльфмонт. Но при этом он старался избегать моего взгляда.

— Он ждал меня в гостинице, в моем номере. И знал обо мневсе. Этот человек подогнал машину агентства к запасному выходу из гостиницы.

— А что ему было нужно?

— Он хотел, чтобы я уехал из города.

— И что вы сделали?

— Я допустил ошибку. Попытался вызвать полицию.

— Ну и что дальше?

— Когда я пришел в себя, меня уже вышвырнули из города. Углыего губ кривились. Подбородок дважды вздрогнул, прежде чем он заговорил.

— Это до… до… должно быть, какая-то ошибка, — сказал он.

— Да, — сухо ответил я. — Это моя ошибка.

— Вы не должны никому говорить, чем занимаетесь и на когоработаете. Это категорическое требование.

— О’кей! — сказал я. — Мне просто нужно было это знать.Когда я выходил, в глазах его был страх.

Медсестра удивленно посмотрела на меня. Я бы поставил десятьпротив одного, что это была не Вивиан Картер и что ей не приходилось бытьсоответчицей ни в одном деле о разводе…

Я безнадежно опоздал с завтраком. Город Санта-Карлоттарасположен у автомагистрали, проходящей вдоль побережья. Сюда приезжает многобогатых туристов. В городе три шикарных отеля, полдюжины коммерческих гостиници уйма кемпингов. Есть и хорошие рестораны. Я наудачу зашел в один из них.

На окне висел яркий плакат. С него на меня смотрело лицодоктора Альфмонта, выглядевшего лет на десять моложе. Я подошел поближе ипрочитал надпись на плакате:

«ГОЛОСУЙТЕ ЗА ДОКТОРА ЧАРЛЬЗА Л. АЛЬФМОНТА!

Он будет лучшим мэром! Он очистит Санта-Карлотту отмошенников.

Муниципальная лига борьбы за нравственность».

Я сел за столик и насладился роскошью настоящегоапельсинового сока, грейпфрута, свежими и горячими фаршированными яйцами натосте из настоящего пшеничного хлеба. Когда я добрался до кофе и сигареты,официантка спросила, не хочу ли я почитать газеты. Я кивнул.

Через минуту она вернулась и сказала с извиняющимся видом:

— К сожалению, все газеты штата сейчас на руках, но я могувам дать местную «Леджер».

Я поблагодарил ее и развернул газету. Это была отличнаягазета с броскими заголовками, хорошей печатью и вполне профессиональнымистатьями. Я с интересом прочел колонку редактора.

«То, как „Курьер“ пытается опорочить доктора Чарльза Л.Альфмонта, для беспристрастного избирателя служит самым лучшим доказательством,какой страх внушает противникам кандидатура этого в высшей степени порядочногочеловека.

Любому незаинтересованному обозревателю давным-давно ясно,что странное покровительство, которым пользуются в Санта-Карлотте шулера ипреступники, не может существовать без соответствующей политической базы. Мыпока не выдвигаем прямых обвинений, но разумному избирателю стоило бывнимательно понаблюдать за тактикой оппозиции. Можно с уверенностью сказать,что их главным методом будет грязная клевета. Они еще не раз попытаютсяопорочить личность доктора Альфмонта, но не рискнут встретиться с ним воткрытом диспуте. Новой администрации предстоит откровенно и беспристрастноразобраться в причинах, порождающих преступность. Вместо этого клеветники вседальше заходят по пути грязных инсинуаций. Мы предупреждаем, что, если «Курьер»не опубликует опровержение вчерашней редакционной статьи, против редакции будетвозбуждено дело о клевете. И неплохо бы «Курьеру» запомнить, что политическаяподдержка — это всего лишь кость, брошенная подхалимствующим редакторам, авозмещение ущерба по делу о клевете суд возложит на тех, кто допустил этупубликацию.

До «Леджер» дошли сведения, что бизнесмены, поддерживающиекандидатуру доктора Альфмонта и требующие покончить с преступностью, ненамерены сносить поток грязных оскорблений и терпеливо подставлять другую щеку.Статья во вчерашнем «Курьере» — это грубое оскорбление личности. Разумеется,проще всего избежать острых вопросов, которые будет задавать кандидат,организовав против него кампанию наветов. Однако это ни в какой мере неопровергает обвинений в политической коррупции, которые, как известно каждомужителю города, имеют под собой серьезные основания. До выборов осталось меньшедесяти дней, поэтому наши противники и прибегли к гнусной клевете».

Официантка принесла мне вторую чашку кофе, и я с сигаретой вруке снова предался размышлениям.

Оплачивая счет, я спросил официантку:

— Где у вас находится муниципалитет?

— Проедете четыре квартала по этой улице, потом один кварталнаправо. Там увидите новое здание.

Я поехал к муниципалитету. Здание действительно было новым.Оно выглядело так, словно взятки здесь давали на процентной основе — чем большестоимость строительства, тем больше процент взяток. Видно было, что это зданиестроилось для потомков, и городская администрация Санта-Карлотты прыгала вокругнего, как мексиканские бобы на сковородке.

Я вошел в дверь с надписью: «Начальник полиции». В приемнойстучала машинистка. На стульях у стены дожидались приема двое мужчин.

Я подошел к секретарше:

— У кого можно получить информацию о сотрудниках вашегоотдела?

— Зачем она вам понадобилась?

— Хочу подать жалобу на вашего офицера, — сказал я. — Я незаписал его номер, но могу описать его.

— Я не стану беспокоить шефа Уайта из-за таких жалоб, —кисло ответила секретарша.

— Это понятно. Потому я и обращаюсь к вам. Она немногоподумала над этим и сказала: