Это основы нашей нравственности. Аристотель приходит к выводу, что «мы судим о человеке, каков он, на основании его выбора. Тут подразумевается “ради чего он действует”, а не “что он выполняет”». Эту идею Аристотель иллюстрирует на примере глубоко поразившей его истории трагического героя Пелия – царя, убитого собственными дочерями. Волшебница Медея убедила Пелиад, что кипящее варево в ее котле сможет вернуть молодость их одряхлевшему отцу, и даже в подтверждение своих слов омолодила таким способом барана на глазах царевен. Пелиады посовещались и решили, из лучших дочерних побуждений, опираясь на полученный эмпирический опыт, разрубить Пелия на куски и сварить в котле. Царь не ожил. Однако, совещаясь, Пелиады могли бы задуматься о том, какие цели преследует Медея (она хотела заполучить трон Пелия для своего мужа), и, взвесив все, наверняка не поддались бы на уговоры.

Аристотель рекомендует основывать свои цели – пусть нелегкие, но достижимые и соизмеримые с вашими возможностями и ресурсами – на благих намерениях. Систематически продумывайте точный порядок действий, который приведет вас к этим целям. Сравните разные пути достижения и выберите один (такой выбор Аристотель обозначает термином prohairesis, что в переводе ближе к «предпочтению»). Затем целенаправленно и настойчиво осуществляйте намеченное. Таков путь к аристотелевскому представлению об истинном, глубоком, удовлетворяющем и устойчивом счастье. Поскольку оно выковано собственноручно, его не отнимет у вас даже злой рок вроде эпидемии чумы в Афинах. Даже в этом случае все, чего вы достигнете до начала чумы, будет признано вашей заслугой, и вы скончаетесь более счастливым, чем если бы жили бесцельно и бездумно.

Аристотель видит тесную связь между взвешенным рассуждением и причинно-следственными отношениями: если мы продумали, как достичь цели, мы стремимся к ее достижению более настойчиво. Насколько он замечает, люди, почти не склонные взвешивать и обдумывать, импульсивны, легковозбудимы и не имеют четких жизненных целей. Кроме них есть довольно обширная категория людей, которые продумывают все достаточно грамотно, однако им не хватает дисциплины, чтобы довести начатое до конца и пройти намеченный путь целиком.

На их месте, конечно, бывал каждый. Сколько людей 1 января принимают взвешенное решение сесть на диету, пить меньше спиртного, ходить в спортзал – но не могут продержаться даже до конца февраля? Временами любой из нас оказывается аристотелевским «невоздержанным, который не способен придерживаться того, что решил». То есть, по крайней мере в данном случае, применительно к здоровому образу жизни, мы уподобляемся «государству, которое принимает добропорядочные законы, но не следит за их исполнением».

Непосредственному обдумыванию и взвешиванию предшествует еще один этап: необходимо разобраться, действительно ли у вас есть выбор. Как выразился философ и педагог Джон Дьюи (во многом пребывавший под влиянием Аристотеля): «Правильная формулировка задачи – это уже половина решения». Иногда у человека нет никакого простора для маневра – если он, допустим, оказался заложником. Бывают обстоятельства, когда выбор вроде бы есть, однако в действительности верность принципам нас этого выбора лишает. Здесь Аристотель приводит пример, заставляющий задуматься о порядках и нравах при македонском дворе, насаждаемых деспотичными правителями: когда тиран захватил ваших родных и грозится убить их, если вы не выполните по его велению нечто вам противное, выбора у вас нет. В данном случае Аристотель ставит жизнь близких выше любых принципов. Меня это обнадеживает, учитывая, что однажды мне пришлось попасть на прием в больнице без очереди – в обычных обстоятельствах я такого себе никогда не позволяла, но тогда у меня на руках была серьезно заболевшая полуторагодовалая дочь. Я перечеркнула свои принципы – уважение к занявшим очередь прежде меня – ради ребенка и стыдилась своего поступка, но Аристотель открыто заявляет, что к постыдным действиям, предпринятым для спасения жизни детей, не стоит подходить с «нормальной» меркой. Потерю ребенка он причисляет к обстоятельствам, «которых никто не мог бы вынести».

Когда на одной чаше весов находится человеческая жизнь, а на другой – имущество, здравомыслящим людям случается действовать наперекор общепринятым нормам. Допустим, ваш корабль попал в шторм и все находящиеся на борту рискуют погибнуть – станете вы вопреки обычной логике обращения с вещами выкидывать их за борт, чтобы спастись? «Так поступают все разумные люди», – утверждает Аристотель в Книге третьей «Никомаховой этики». Ему вряд ли понравилось бы поведение пассажиров самолета компании British Airways, загоревшегося 8 сентября 2015 г. на взлетной полосе Лас-Вегаса. Когда прозвучала команда срочно покинуть салон, многие кинулись доставать вещи с полок для ручной клади, теряя время и задерживая эвакуацию.

Обсуждая разумный взвешенный выбор, Аристотель с учениками опирались на богатую и давнюю традицию древнегреческой философской литературы. Она строилась на убеждении, что в силу вероятности вмешательства неподвластных нам случайностей, то есть рока, мы не можем гарантировать, что примем в нужный момент правильное решение. Зато мы гарантированно можем подготовить почву для него с таким расчетом, чтобы максимизировать шансы на успех и счастье. В Афинах по рукам ходил трактат «О рассудительности», написанный Симоном-башмачником, «философом-ремесленником», другом Сократа и Перикла (его мастерская с сапожными гвоздями и черепком от горшка с надписью «Симон» была найдена во время раскопок на афинской торговой площади). Авторству самого Аристотеля принадлежало сочинение Peri Symboulias («О рассудительности, или Как давать и принимать советы»), в котором он, очевидно, подробнее излагает свою точку зрения на принятие решений, известную по дошедшим до нас трудам. В западной литературе тему выбора открывает «Илиада», где Ахилл говорит о выборе между двумя различными судьбами – жизнью короткой, но славной, или долголетием и мирной смертью от старости у себя дома (Песнь девятая, 410–429).

Каковы же эти «правила» взвешенного рассуждения, которые Аристотель излагает в тексте и как самоочевидную мудрость? Допустим, вы пытаетесь решить, уйти ли от своего спутника жизни. Может быть, до вас дошли слухи, что он вам изменяет. Первое правило, которому, как считают древние греки, должен следовать здравомыслящий человек при рассуждении, – «не решать сгоряча». Импульсивности во взвешенном выборе не место. После ссоры нам кажется, что нужно расставаться, но пройдет неделя – и все представляется в ином свете. У греков была поговорка «На то, что было сделано ночью, день смотрит и смеется» (мы говорим «Утро вечера мудренее»). В давние времена, до появления электронной почты, написанные под горячую руку бумажные письма мы клали у входной двери, чтобы отправить поутру. И поутру они нередко оказывались в мусорной корзине, поскольку на свежую голову мы осознавали, что совсем не хотим ни разводиться, ни увольняться, ни переезжать в другую страну. Интернет сильно увеличил опасность наломать дров в запале, так что в таком состоянии от почты и социальных сетей лучше держаться подальше. Аристотель говорит, что длительность рассуждения сама по себе не имеет принципиального значения – кто-то принимает решение быстро, а кто-то, хоть и отводит больше времени на раздумья, оказывается блестящим стратегом.