Книга восьмая «Политики» начинается с утверждения, превратившегося в афоризм: «Едва ли кто-нибудь будет сомневаться в том, что законодатель должен отнестись с исключительным вниманием к воспитанию молодежи, так как в тех государствах, где этого нет, и самый государственный строй терпит ущерб». Аристотель подразумевает, что образование на всех уровнях, от воспитания маленьких детей до обучения молодежи, имеет настолько важное значение для благополучия общества при любой форме правления, что заниматься им должно государство, не полагаясь на волю и прихоти родителей. Поскольку цель города-государства – обеспечить благополучие граждан, «то ясно, для всех нужно одинаковое воспитание и забота об этом воспитании должна быть общим, а не частным делом». Аристотель не считает, что обществу пойдет на пользу, если каждый из родителей будет заботиться об образовании своих детей в частном порядке. Гораздо лучше, если все граждане получат одинаковое образование в областях, которые он называет «имеющими общий интерес».

Это не значит, что Аристотель предлагает при обучении «стричь всех под одну гребенку». Он не раз наблюдал, как спортивные тренеры адаптируют программу под индивидуальные особенности своих атлетов. Еще одну аналогию он приводит из медицины: «По общему правилу, при жáре нужны покой и голодание, но определенному больному, может статься, они не помогут». В некоторых случаях даже не медик, а, скажем, близкий родственник благодаря кропотливому сбору эмпирических данных о больном способен предложить более действенный метод лечения. Все мы, рассуждает Аристотель, знаем людей, которые «слывут самыми лучшими врачами для самих себя, хотя ничем не способны поддержать здоровье другого». Даже в рамках системы общего образования отдельным ученикам понадобится индивидуальная программа: «Кулачный боец не всех, наверное, обучает одному и тому же приему борьбы». Аристотель убежден в необходимости тщательно разработанной системы государственного руководства образованием. Однако современные родители, не удовлетворенные государственной школой и вынужденные отдавать детей в частные учебные заведения, могут утешаться тем, что даже Аристотель высказывался на эту тему с оговоркой: «Тем не менее, когда общество не берет дело в свои руки, привести своих детей и друзей к благополучию или хотя бы задаться такой целью – это личный долг каждого из нас».

Но какой должны быть эта идеальная система образования, организованная государством, чтобы обучать всех граждан предметам, представляющим «общий интерес»? Единственное известное ему государство, где программа действительно разрабатывалась государством, – военизированную Спарту Аристотель не жаловал, поскольку там всех свободнорожденных детей, и богатых, и бедных, учили одинаково. (В «Политике» он называет эту особенность в числе невесть откуда взявшихся демократических черт крайней спартанской олигархии.) Там слишком мало простора для подгонки под индивидуальные особенности, которую рекомендовал Аристотель.

Другая крайность, которую Аристотель приводит в пример, – это мифические гиганты циклопы, один из которых, Полифем, присутствует в «Одиссее» Гомера. Полифем – дикарь, который живет отшельником и даже самый примитивный союз (брачный) не удосужился образовать. Однако Аристотель как социолог замечает, что на том же острове живут и другие циклопы. У этих есть и жены, и дети, но они не объединяют свои семьи в общину, которая могла бы централизовать воспитание и обучение. У циклопов нет ни общих законов, ни законодательного собрания. Каждый мужчина-циклоп – единоличный правитель в собственной горной пещере, сам «право творит над детьми и супругой» и не считается с остальными.

Каковы же в нашем обществе представляющие «общий интерес» вопросы, в которых необходимо просвещать нашу молодежь? Вне всякого сомнения, это злободневные социополитические и экологические проблемы. Аристотель настаивал бы, что в этих областях нужно учить разбираться всех, чтобы все члены общества понимали проблему и могли участвовать в плодотворном диалоге с согражданами. Тем самым общее образование максимизирует для обладателей подходящих способностей (dynamis) вероятность найти решение проблемы, стоящей перед всеми. По-настоящему талантливые люди могут появиться в любом сообществе в любое время. Умственные способности на самом деле распределяются бессистемно, и, упуская возможность распознать и реализовать человеческий умственный потенциал, мы сами надеваем на себя кандалы еще на старте состязания со временем. В 2015 г. для меня стало пугающим откровением, насколько в действительности велики объемы упускаемого интеллектуального потенциала. В составленном для правительства докладе приводились удручающие цифры – 37 % работающих взрослых британцев считают свой труд бессмысленным и не приносящим никакой ощутимой пользы миру.

Разумеется, ответственным жителям «мировой деревни» неплохо было бы взять на себя инициативу и доказывать необходимость образования, которое будет освещать предметы общего для их сограждан интереса. Аристотель согласился бы с доктором Мартином Лютером Кингом, который 7 января 1968 г. – за несколько недель до гибели – читал проповедь в баптистской церкви Эбенезер в Атланте на тему «Какие обещания вы дали себе на Новый год?» Там были среди прочего и такие слова:

Нам, людям XXI в., не удастся полностью реализовать аристотелевский dynamis, пока мы не начнем работать над тем, чтобы и все остальные жители планеты получали образование и поддержку, позволяющие раскрыть свой потенциал. Потому что до тех пор, пока этой возможностью не будет обладать все человечество, мы никогда не станем теми, кем нам предназначено стать.

В результатах многочисленных исследований, проводимых в последнее время психологами и нейробиологами в области принятия решений, поражает само количество моментов выбора (по некоторым подсчетам доходящее до нескольких тысяч) по сравнению с его относительной значимостью. И действительно, жителям благополучных стран постоянно приходится решать, что съесть, что надеть, что купить, что посмотреть по телевизору. Эти решения не требуют глубоких раздумий, поскольку результат малозначим. Но бывают решения, которые серьезно влияют на нашу собственную, а иногда и чужую дальнейшую жизнь и потому заслуживают, чтобы их обдумывали долго и тщательно.

Когда узаконить отношения с избранником или избранницей, вступать ли в брак, заводить ли детей и когда, где жить, изменять ли супругу или развестись, кому завещать нажитое… Наши решения нередко затрагивают тех, за кого мы отвечаем. Ребенку необходимо дать имя, установить поведенческие границы, позаботиться о присмотре, определиться со школой.