Вслед за ней вошел представительный мужчина — грудь вперед,подбородок вверх. Он был дорого одет и так уверенно держался, что сразу жевнушал к себе уважение. И уже было не важно, какие у него черты лица и непортят ли его узковатые глаза или длинный нос.

— Маришка! — воскликнула женщина, бросаясь кдочери Покровского и хватая ее за руки. — Андрей звонил?

— Нет еще, Лина, — покачала головой та.

«Лина — это какая-то родственница, — тотчас решилаНаташа. — Вошла очень уверенно, гости так никогда не входят». ДочьПокровского была серьезной и симпатичной, про таких родители юношей говорят:«хорошая девочка». Лина в молодости наверняка была другой — из тех, что легкосводят с ума и кружат головы, ничего не обещая взамен. Впрочем, мужчины ничегои не ждут от них, кроме любви. К «хорошим девочкам» впоследствии предъявляютсяопределенные требования как к хозяйкам и матерям, к таким, как Лина — никогда.Мужья холят и лелеют их, безумно ревнуют и закрывают глаза на их недостатки.

Наташа поднялась с дивана, и Лина повернулась к ней свопросом на лице.

— Это папина помощница, Наталья, — поспешилаобъяснить Марина. — Будет разбирать дедушкин архив.

— А! — коротко сказала Лина, бросив на Наташуневнимательный взгляд. Было ясно, что даже ужасный вид помощницы не произвел нанее особого впечатления — так она была взволнована последними событиями. —Будем знакомы, я — Лина. А вот это мой муж — Вадим.

— Вадим — мой дядя, — добавила Марина, чтобыНаташе все сразу стало ясно. — Папин брат. Вы из Москвы приехали, да,дядя?

— Да нет, мы были тут, в загородном доме, —ответил он, снимая пиджак и бросая его в кресло. — У нас рядом дом, —пояснил он для Наташи. — Пятнадцать минут на машине. Довольно удобно.Часто встречаемся с родней и все такое. Лина, пожалуйста, не волнуйся, это ведьвредно — так волноваться. Тем более что еще ничего толком не известно.

— Но почему арестовали именно Андрея?! —воскликнула Лина, доставая из сумочки сигареты и выхватывая одну изпачки. — Что у них против него есть?

— Его не арестовали, — поправила ее Наташа. —Его увезли, чтобы допросить. Это разные вещи.

— Допрашивать Андрея! — продолжала возмущатьсяЛина. — Уму непостижимо! И что он может знать, если они с Алисойдавным-давно расстались!

— Мало ли, — пожал плечами Вадим, устраиваясь натонконогом стуле. — Почем ты знаешь, какие у них были отношения!

— Да никаких отношений, — отмахнулась Лина. —У них с Алисой не было ничего общего.

— Ну… Наверняка что-то было, — не согласилсяВадим. — Но это все так или иначе выяснится. Так что, Лина, родная моя,побереги здоровье и не нервничай так.

А Наташа неожиданно спохватилась: «Кто же убит? Уж не та лиэто Алиса, которая приходила вечером в гостиничный номер? Брюнетка спродолговатыми глазами? Помнится, она угрожала Покровскому. Говорила что-товроде того, что все ей расскажет. Интересно, что — все и кому — ей? Онаназывала Андрея Покровского Дюшенька. Идиотское прозвище! А он кричал после ееухода: „Сволочь! Гадина! Мерзавка!“ Вот тебе и раз».

Что, если Алиса действительно решила рассказать неведомой ей— все! Или ехала к Покровскому, чтобы снова ему угрожать? А он перехватил ее подороге и…

— Каким образом Алису убили? — словно подслушавНаташины мысли, спросила Лина.

— Нам ничего не сказали, — растерянно ответилаМарина. — Наверное, скажут папе. Или дядя Стас все узнает.

Эконом принес из кухни пепельницу, и Лина приняла ее,горестно воскликнув:

— Боже мой, Генрих, как я переживаю!

— Ничего-ничего, душенька, все обойдется, —растерянно ответил эконом.

Видно, они с Линой были хорошими друзьями, потому чтосмотрели друг на друга с пониманием и сочувствием.

— Стас за всем проследит, — подал голос Вадим изакинул левую ногу на правую. — Как удачно он подвернулся. Смотри: приехалименно сегодня. Андрюшке просто повезло.

— А вдруг его не пустят? — испуганно спросилаМарина. — К папе?

— Как это не пустят?! — возмутилась Лина. —Он ведь адвокат.

— Ты не в Париже, моя дорогая, — напомнил еймуж. — У нас что хочешь могут вытворить. Но — будем надеяться на лучшее.

Через некоторое время Генрих позвал всех пить кофе.

— Так время быстрей пройдет, — пояснил он.

Наташа несколько раз порывалась оставить родственниководних, но потом передумала. Что она будет делать в своей комнате? Фронт работей еще не определили, смотреть телевизор неудобно — в такой-то момент, а книг унее с собой нет. Поэтому она отправилась вместе со всеми в столовую и чинноуселась на стул.

К кофе Генрих подал коньяк, и Наташа через некоторое времядолжна была признаться себе, что именно этот вид спиртного действует на нее быстрои сокрушительно. Когда Лина на секунду замолчала, делая затяжку, Наташапоставила чашку на блюдце и неожиданно для себя спросила:

— Вот вы говорите, что у вас дом поблизости. Значит,ночью вы находились в пределах досягаемости. А алиби у вас есть?

В столовой повисло молчание. Несколько долгих секунд всетаращились на Наташу. Но тут Лина с придыханием выпустила дым и пожала плечами:

— Алиби? На время убийства? Но мы же не знаем, в какоевремя убили бедную Алису!

— Да мы тоже не знаем, — подала голосМарина. — Нам просто сказали — ночью.

— Ну? И какое у вас алиби на эту ночь? — присталаНаташа.

— Конечно, вы чувствуете себя замечательно, —хмыкнул Вадим. — Вы посторонняя, вас никто не станет подозревать.

— Ну а нас-то за что подозревать? — развела рукамиЛина. — Можно подумать, мы тут плели интриги против Андреевой жены. Причембывшей. Даже смешно!

— Нет у нас никакого алиби, — вздохнулВадим. — У меня с вечера болела голова — наверное, перед грозой! — явыпил успокаивающие капли и лег в дальней комнате. Когда я хочу выспаться, тонадеваю на глаза повязку, а в уши вставляю специальные заглушки. Спитсяпрекрасно! Правда, в таком случае трудно контролировать ситуацию. Залезут,например, грабители, а ты лежишь — тюфяк тюфяком!

— Младенец! — бросила Лина и стряхнула пепел,ловко постучав выпуклым ногтем по сигарете. — Мог бы соврать, что мы спаливместе. Нас ведь заподозрят!

— Ты же сама сказала, что у вас с дядей мотиванет, — вздохнула Марина. Она не принимала всерьез этот разговор про алиби.

— Мы думаем, что нет, а милиция возьмет иотыщет! — не согласилась Лина. — Впрочем, все это глупости.

— Да ничего подобного! — уперлась Наташа.Сегодняшний коньяк лег на вчерашний очень хорошо. Она чувствовала приливдушевных сил. — Совсем даже не глупости. Кто-то же убил эту тетку. Ктохочешь мог. Вот даже Марина.