В комнату вошла Дафна.

— Его светлость здесь, — сообщила она. —Пригласить его?

Кивнув, Туллия нахмурилась, глядя на Бьянку:

— Вот что, детка, твоя репутация явно пострадает, еслиграф увидит тебя в моем доме и все истолкует неправильно.

Бьянка от ужаса застыла на месте: ей нечего было добавить ксловам подруги.

— Зеркальный шкаф! — вдруг осенило Туллию. —Это дверь в коридор, который выходит прямо на канал. Между прочим, если ты неочень торопишься, то можешь задержаться и сквозь зеркальные панели посмотретьза тем, что тут будет происходить. Знаешь, я специально попросила сделать этипанели — некоторые клиенты с определенными вкусами любят понаблюдать кое зачем, а потом я вдруг выяснила, что лучше чувствую себя, когда знаю, что за мнойкто-то подглядывает. Особенно если этот кто-то так же хорош, как ты, красавица.

Их разговор был прерван звуком шагов в коридоре. Едва Бьянкауспела спрятаться в шкафу, как дверь в спальню Туллии отворилась.

Бьянка не могла бы заставить себя отвернуться от зрелища,которое должно было вот-вот разыграться у нее перед глазами. Она видела, какЙен поцеловал Туллии руку, а потом подарил ей маленькую деревянную шкатулочку свыгравированными на ней инициалами известного венецианского ювелира.

Граф выглядел потрясающе: его волосы слегка растрепались наветру, камзол удачно подчеркивал безупречную фигуру.

Бьянка услышала восторженное восклицание Туллии. Раскрывшкатулку и вынув из нее серьги с огромными изумрудами, она подошла к зеркалу иприложила их к ушам.

Стоя у нее за спиной, Йен наблюдал за тем, как куртизанканадевает его подарок. Туллия взяла руку Йена и приложила ладонь к своей груди,слегка отодвинув в сторону полу кружевного халата, а потом прижалась к немувсем телом. Потом куртизанка закинула голову и крепко поцеловала графа.

Тот глубоко вздохнул, убирая руку с ее груди. Он был доволентем, что Туллия не забыла, как он любит аромат гардений, и подумал, что не зряпотратил деньги на дорогой подарок. Осторожно развязав поясок ее халата, Йенбросил его на пол. Его ладони скользнули по обнаженной спине куртизанки, по еестройным бедрам, обхватили ее пышные ягодицы. Йен сел, и Туллия устроиласьрядом, положив руку на его плоть.

— Давненько я тебя не видел, Туллия, но выглядишь тылучше, чем обычно, — начал разговор Фоскари.

В ответ куртизанка расстегнула шнурки его лосин для того,чтобы высвободить рвущееся наружу естество. Йен улыбнулся, когда Туллия погладилаего восставшую плоть, но остановил ее, прежде чем она взяла ее в рот. Обычноэти интимные ласки доставляли ему большое удовольствие, однако сегодня что-тобыло не так, что-то изменилось. Йену даже казалось, что он что-то теряет.

Бьянка видела лишь спину Туллии, раздевающей Йена, однако ейбыл отлично виден ее партнер. Не в силах сдвинуться с места, затаив дыхание,она наблюдала за тем, как руки Туллии ласкают тело ее жениха. Бьянка неслышала, о чем они говорят, но была уверена, что Йен то и дело постанывает отудовольствия. Она никогда в жизни не видела ничего подобного, но, как нистранно, в ней зародилось какое-то новое чувство, которое скорее всего былоревностью. И наряду с этим она как никогда ощутила одиночество и сомнение всебе. Почему на месте Туллии не она? Почему руки Йена гладят не ее тело, а губыцелуют не ее рот? Она сама предложила себя графу, а он оттолкнул ее! Неужелиона так отвратительна, что он отказался от нее? Узнает ли она когда-нибудь,каково чувствовать его ласки? И не только его, но и вообще какого-нибудьмужчины? Едва сдерживая слезы, Бьянка наконец вышла из тайника и направилась кканалу.

Как только Бьянка ушла, парочка двинулась к невероятноширокой кровати. Возможно, просто у него плохое настроение, размышлял Йен, непонимая, что с ним происходит. Однако еще два часа назад он выложил кругленькуюсумму за эти изумруды, значит, тогда настроение его было иным? Нет, Туллия емунеобходима как лекарство — она поможет ему забыть о тех образах, что снекоторых пор овладели его сознанием и не оставляли его ни на мгновение.

Увы, даже в роскошном будуаре Туллии, даже в обществе этойсоблазнительнейшей из женщин он продолжал думать о Бьянке. Протянув руку кголове Туллии, он спросил себя, почему у нее не светлые волосы. Ее тело, когда-топриводившее его в восторг, теперь казалось слишком пышным, чересчур надушенными искусственным. Взяв в ладонь ее грудь, он испытал разочарование: грудь Туллиибыла не такой маленькой и твердой, как грудь Бьянки. Он был готов обвинитькуртизанку даже в том, что у нее нет родинки на левом бедре. Однако у него былоеще три с половиной часа, и он не знал, какие чудеса приготовила ему Туллия.Вытянувшись на кровати, Йен положил Туллию на себя и решил дать ей шанс.

Уходя домой несколькими часами позже, Йен чувствовал себяразочарованным. Туллия превзошла себя, призвав на помощь все, чему научили еедесять лет проституции. Но тщетно…

Позднее она рассказывала подружке, что еще ни разу за еедолгую практику ни один мужчина не обращался с ней с такой страстью и… нежностью.Было странно, но он даже не занимался с ней любовью, а просто хотел все времяжарко целовать и обнимать ее, как целуют и обнимают лишь любимых. А один раз,призналась она, краснея, он даже назвал ее «дорогая».

Йену не удалось обмануть себя ребяческими играми: ончувствовал, что с каждым часом его желание обладать Бьянкой все возрастало. Еготело, почти не отреагировавшее на ласки опытнейшей женщины, королевыкуртизанок, вспыхивало каждый раз, когда Бьянка едва прикасалась к нему. У негоостался один выход — уложить Бьянку к себе в постель. Эта мысль вызвала у неговозбуждение и страх.

Фоскари начал подозревать свою невесту в том, что онаманипулировала им, пытаясь с помощью своей привлекательности убедить его всвоей невинности.

Но все могло быть иначе. Это он мог бы манипулироватьБьянкой, он мог бы держать ее в узде и даже проверить, невинна она или…

Он ничуть не сомневался, что, соблазнив Бьянку, сразу жеизбавится от ее чар и даже сумеет вытянуть из нее, кто все-таки совершилубийство. Неожиданно Йену пришло в голову, что его сосед, французский посол,подал ему очень неплохую идею. Поздравив себя с подобной расчетливостью, Йенсделал глубокий вдох.

Ароматный пар окутывал две фигуры в ванной. Женщина откинулаголову назад и закрыла глаза, а горничная тщательно намыливала губкой еероскошное тело. Погруженные в свои мысли, обе не заметили, как дверь отвориласьи в ванную вошел мужчина.

Он ступал неслышно, но дама, что была в воде, подняла веки ипосмотрела затуманенными глазами на гостя. Как обычно, он был безупречно одет:отлично сшитый камзол подчеркивал его широкие плечи и узкую тонкую талию. Еголосины плотно облегали стройные бедра, гульфик обтягивал свое массивноесодержимое. Он улыбнулся женщине, и та отогнала от себя горничную.