В том, что случилось дальше, я подозреваю дону Риз, любовницу наместника, хотя прямых доказательств нет. Но это могла быть любая дама, потерявшая жениха из-за Лирмы.

Однажды утром я проснулась от страшного крика, бросилась в комнату дочери, и увидела её изменившееся до неузнаваемости лицо.

Солан замолчала, схватила мою чашку с травяным настоем и осушила её одним глотком. Потом спрятала дрожащие кисти рук под стол.

– Какой ужас, – выдохнула я, представляя, что испытала бедная девушка. Привыкнуть к своей красоте, к всеобщему восхищению… и вдруг стать не просто обычной. Стать настолько некрасивой, что не хочется снимать вуаль ни днем, ни ночью.

– Неужели нельзя ничего сделать?

Деллия Солан посмотрела на меня больными глазами:

– Мы пытались. Я пригласила лучших целителей и магов, каких только могла найти. Они определили, что внешность моей дочери изменилась в результате проклятия. Но снять проклятие так и не смогли.

– И теперь вы едете в столицу, в надежде, что там найдется человек, который поможет Лирме?

– Ты почти права. Мне дали адрес одного старого целителя. Я написала ему, рассказав о случае с Лирмой, и он пообещал её вылечить. Но мы отправились в столицу по другой причине. Разве ты не слышала, что принцы – драконы ищут себе невест? Они пригласили в столицу всех девушек из знатных семей.

«Что?»

Почему-то стало очень обидно. Я чувствовала себя ребенком, которого держат в неведении. Принцы-драконы, маги, теперь смотрины невест. Хотя эти статусные игры не имеют ко мне отношения, я же не принадлежу к знати.

– Хотя, откуда тебе знать. На постоялом дворе, где ты работала, редко появляются гости из столицы, – Солан о чем-то задумалась.

– Лирма решила принять участие в отборе? – вспомнив лицо девушки, я покачала головой. У младшей доны Солан нет ни единого шанса.

– Да. А её отговаривала, но моя девочка очень упряма, – Солан откинула со лба длинную прядь волос.

Я промолчала, рассматривая пол под ногами.

– Понимаю, о чем ты думаешь, но Лирма может понравиться одному из принцев. Если целитель не обманет и вернет ей прежнюю внешность… Кроме того, одним из условий отбора является подарок, который должна сделать невеста. В отличие от многих девчонок, которые бросились во дворец, у нас такой подарок есть.

– Вот как? – удивилась я.

– Род Солан достаточно богат, чтобы преподнести артефакт, достойный наших правителей, – женщина гордо вскинула голову.

– Конечно, дона Солан, – кивнула я. – От всей души желаю вашей дочери успеха. Но вы хотели поговорить со мной не только о правителях или смотринах во дворце?

Помолчав несколько мгновений, женщина накрыла мою ладонь своей.

– Ты права, Айрин. Я рассказала эту историю, чтобы ты поняла, что чувствует моя дочь. Ты хорошая, умная девушка, не болтушка, прекрасная горничная. Именно такая нужна Лирме. Я бы не хотела, чтобы в один не самый прекрасный день ты ушла из нашего дома, обидевшись на слова Лирмы.

Вздохнув, я подумала, что дона Солан не представляет, что такое – быть служанкой. У меня нет ни друзей, ни семьи, ни больших денег. Куда я пойду?

Но озвучивать мысли вслух я не стала, заверив хозяйку, что сбегать, не собираюсь.

Какое-то время мы сидели, молча, знатная дама и служанка, которых соединила судьба. Дона Солан смотрела в окно, за которым сгущались сумерки. Её лицо то заливалось румянцем, то резко бледнело. Руки теребили длинную золотую цепочку, висевшую на груди:

– Я всем пожертвую, – шептала она чуть слышно, – всё сделаю ради Лирмы. Она снова станет красавицей. Моя дочь не заслужила такого несчастья. Это несправедливо! Лирма должна выйти замуж за любимого человека, родить ребенка. Неважно, чего это будет стоить…

Я только покачала головой, слушая, как дона Солан мечтает вслух. Любая мать желает лучшего своей дочери. Но, почему она решила, что столичный целитель поможет? И, даже если Лирме удастся вернуть свою красоту, это еще не значит, что она станет женой принца.

Но вслух я ничего не сказала, потому что жестоко разбивать чужие мечты.

Мои мысли от доны Солан и её дочери плавно перетекли к двум принцам, которые решили найти себе невест. Представляю, какой шум поднялся в столице! Наверняка туда прибыли сотни девушек со всех концов Луссора.

Я улыбнулась, представив красавиц, которые штурмом берут дворец. Но улыбка увяла, когда в памяти всплыли знакомые фразы: «Она сама к вам придет, господин… Нужно только немного помочь… Отбор… Что ты думаешь насчет женитьбы, брат?»

Я схватилась за голову. Выражение ужаса на моем лице наверняка удивило бы дону Солан, если б женщина не погрузилась в собственные мысли.

«Всё сходится, – лихорадочно думала я, – это план, придуманный Браном, для того, чтобы заманить меня в столицу и вернуть аматеус. Тогда получается, что его господин – это один из принцев-правителей?!»

Положение было хуже, чем я думала. Принц – это не просто знатный или богатый человек. По его приказу, слуги весь Луссор перевернут, лишь бы найти меня. Или умрут, если поиски окажутся напрасными.

Но задумано неплохо. Глупая чужестранка, в надежде стать принцессой, приезжает в столицу и своими руками отдает кулон, после чего бесследно исчезает. Если, конечно, правитель не отдаст её людям Брана или стражникам, чтобы развлечься, как ту несчастную служанку.

Не выйдет, господа! Я даже близко не подойду к дворцу правителя. К тому же, на отбор пригласили знатных девушек. Господину Брана и в голову не пришло, что девушка, владеющая кулоном, может оказаться среди бедных.

Но мне всё равно нежелательно появляться в столице. Вдруг маги принца смогут отследить кулон, когда он окажется рядом? Или почувствуют во мне что-то особенное? Даже Рувельт говорил, что я – какая-то странная, «нездешняя».

Что же делать?

Интуиция подсказывала, что нужно расстаться с доной Деллией и её дочерью, и искать себе другую хозяйку. Но, я понимала, как это трудно. Сейчас меня защищает имя и положение семьи Солан. Мужчины не обращают внимания на горничную, но и не пытаются силой затащить её в постель. К тому же, путешествовать в карете, с ночевкой в гостиницах, куда удобнее, чем в одиночестве.

И что мне сказать доне Солан? Как объяснить, почему я хочу уйти? Женщина раскрыла мне душу, рассказала о несчастной судьбе дочери, а я, в благодарность за это, просто сбегу? Брошу их, несмотря на своё обещание?

Из груди вырвался тихий вздох. Как же всё сложно.

– Ты устала, Айрин, – вдруг сказала дона Солан. – Иди спать.

– А вы?

– Я еще немного посижу, – женщина тепло мне улыбнулась.

Вернувшись в снятую Солан комнату, я с радостью заметила, что Лирма уже спит. Девушка лежала на боку, положив одну руку под голову, а другую – вытянув вдоль одеяла. Я снова поразилась контрасту золотистых волос, рассыпавшихся по подушке, длинных ресниц, нежных губ и… уродливых точек на коже, сливавшихся в большое пятно.