пятый год войны, он достиг в этом высшего мастерства. И скоро ему представится возможность снова показать свое мастерство.

Разве не об этом мечтает настоящий воин?

Полковник Артем Ковалев, командующий батальоном тяжелых танков «Лев» армии Восточного Союза, никогда не говорил с начальством столько, сколько в последние два дня. Ковалев лично получил приказ от Тухачевского срочно собрать батальон в Судиславле, что в пятидесяти километрах восточнее Костромы, и ждать дальнейших указаний. Впрочем, по неофициальным каналам Ковалев узнал — скорее всего, его отравят в Ярославль, на помощь генералу Говорову.

Танки Ковалева принимали участие в боях по всему фронту, и в результате оказались разбросанными на большом участке протяженностью больше трехсот километров. Один взвод «Львов» — тот самый, с которыми встретились тридцатьчетверки капитана Самонина — уже находился в Судиславле, еще два танка двигались от Шарьи и в течение суток должны были достигнуть точки сбора, но самое значительное подразделение — четырнадцать машин, — только-только вышло из Котельнича после капитального ремонта. Четыреста километров до Судиславля эти «Львы» никак не могли преодолеть за сутки, которые Тухачевский дал Ковалеву на сборы. Такой марш займет не меньше двух-трех дней, и то до пункта назначения доберется в лучшем случае две трети машин — остальные выйдут из строя из-за поломок.

Таким образом, пять тяжелых «Львов» — это все, что Ковалев мог собрать в Судиславле к назначенному сроку.

Разговор с Тухачевским оказался тяжелым — командующий был вне себя из-за того, что большая часть батальона оказалась так далеко от переднего края. Ковалев мог бы напомнить — именно по приказу командующего две роты «Львов» приняли участие в тяжелом штурме Котельнича, получили множество повреждений и поэтому их пришлось оставить в освобожденном городе на ремонт. Но напоминать об этом Ковалев не стал — все равно начальник повернет дело так, что виноватым окажется подчиненный.

Тяжело вздохнув после нагоняя, Ковалев положил трубку радиостанции.

— Товарищ полковник, разрешите обратиться?

Это был радист, обеспечивающий связь.

— Обращайтесь, — рассеянно ответил Ковалев.

— Я до войны работал в Котельниче, в железнодорожном депо. А что, если танки доставить по железной дороге? Что мы, зря что ли город освобождали? Платформа тут есть, я ее знаю. Разгрузить сможем. И танки целее будут, ходовая часть сохранится.

Ковалев пристально посмотрел на радиста.

— Молодец, Николай. Ну-ка, свяжи меня со штабом в Котельниче, пусть там все разузнают. Да, и еще надо поговорить со штабом командующего, путь он им хорошего пинка даст, чтобы шевелились быстрее…

Тридцатьчетверка, выбрасывая мокрую землю из-под гусениц, двигалась в танковом окопе. Командовал машиной лейтенант Федоренко, предложивший сделать широкий окоп, позволяющий танкам маневрировать в нем. Благодаря гражданским, откликнувшимся на призыв помочь, земляные работы сумели выполнить за те два дня, пока шел дождь, и немцы не поднимали в воздух бомбардировщики. И вот теперь танкисты проверяли результаты работы.

Надо сказать, первоначальную идею Федоренко еще усовершенствовали. Перед окопом на всем его протяжении вырос земляной вал высотой до полутора метров, и в этом вале сделали проемы, через которые можно было вести огонь, причем на один танк приходилось по три-четыре проема. Глубина окопа и высота в сумме слегка превышали два с половиной метра, так что танк, укрытый в нем, нападающие могли разглядеть только через проемы. Тридцатьчетверка, двигаясь в окопе, могла вести огонь из различных проемов, сочетая таким образом маневренность и скрытность. Стену окопа, обращенную в тыл, сделали пологой, так что при встречном движении один танк мог оставаться под защитой, а другой, объезжая его, ненадолго показывался из-за вала — риск, на который пришлось пойти, так как увеличить ширину окопа, чтобы в нем могли разъехаться два танка, времени не оставалось.

Танк Федоренко закончил маневрирование, и резко встал. Лейтенант ловко выбрался из люка, скользнул вниз по броне и подошел к майору Крутову.

— Ну, как?

— Годится, товарищ майор. Подпустим «Тигры» поближе, а потом будем бить, маневрируя.

— Коробка не полетит? Все время резкий старт и торможение.

— Есть такое, — признал лейтенант, — но тут уж ничего не поделаешь. Бой должна выдержать.

Майор кивнул. Выдержать бой — это максимум, на который они могли рассчитывать. Даже со всеми ухищрениями вроде этого окопа четырнадцать тридцатьчетверок вряд ли сдержат лобовую атаку батальона «Тигров». А это значит, что практически все машины будут подбиты, и беспокоиться о состоянии коробки передач после боя вряд ли придется…

— Хорошо, — сказал Крутов и взглянул на часы. Было пять утра, дождь кончился. Вполне вероятно, Модель атакует уже сегодня. — Найди капитана Самонина, пусть поднимает ребят и начинает тренировку. Им нужно попрактиковаться во всем этом, — и майор кивнул на танк Федоренко, стоявший в окопе.

— Есть, товарищ майор. — Федоренко козырнул. — Разрешите исполнять?

— Исполняй.

Майор двинулся в штаб, еще раз глянув на небо — оно с каждой минутой прояснялось все больше. Предположение, что Модель начнет атаку уже сегодня, переросло в уверенность. С севера послышался самолетный гул, и вскоре высоко в небе повисла «Рама» — немецкий самолет-разведчик. Он сделает снимки советских позиций, и они лягут на стол фельдмаршалу. Поделать с этим ничего нельзя — истребительной авиации у генерала Говорова не было, а самолеты Восточного Союза пока еще не могли дотянуться до Ярославля — ближайший аэродром был в Кирове, в шестистах километрах по прямой. Догадается ли Модель, какой сюрприз ему приготовили танкисты? Вполне возможно, ведь «пожарный фюрера», как про него говорили — гений обороны. В любом случае, после «Рамы» жди «Юнкерсов» — ведь именно ради них Модель потратил два драгоценных дня, пережидая дождь. Значит, он использует авиацию по полной. Выдержит ли бомбардировку танковый окоп? Крутов рассчитывал, что да. С большой высоты точность бомбометания у «Юнкерсов» невысокая, а если они рискнуть пикировать, то неизбежно понесут потери от зенитного огня. Готов ли Модель на это ради обеспечения сухопутной атаки, подумал Крутов. Неизвестно. Что ж, очень скоро мы это узнаем.

«Рама», сделав еще один круг, полетела восвояси. Вслед ей раздалось пару зенитных выстрелов, не причинивших, впрочем, вреда разведчику. Зенитчики пристреливаются, подумал майор. Оставалось надеяться, что по «Юнкерсам» они будут стрелять точнее.

Когда Крутов вошел в штаб, там уж все были на ногах. Из обрывков фраз майор понял — из Ярославля получено донесение о выдвижении «Тигров» на передовые позиции. Сомнений не осталось — решающее сражение начнется сегодня, прямо сейчас.

Глава 77. ТЯЖЕЛЫЙ БОЙ

«Тигры» медленно двигались по улицам Ярославля.

Отто Ланг управлял головным танком. Из командирской башенки он наблюдал пустынные улицы, залитые утренним солнцем. Тучи почти полностью разошлись,