Мой обморок ему передышку дал. Сошла с него Акулина, даже не взглянув, будто не на человеке живом только что стояла, а на коврике обычном. Бросила линейку и говорит мне:

– Живо собирайся, поедешь со мной в город. Я сдуру за лицо своё схватился, забыл, что перед поркой Хозяйка мне идеальный макияж навела, а теперь я его размазал вместе со слезами.

Она смеется и оплеуху мне отвешивает тоже со всей дури. А рука у неё тяжелая – приложит ладонью – может и нос разбить до крови.

– Давай, – говорит, – снова наводи порядок на своей физиономии, привыкай, что теперь ты не мужик лапотный, а девка и, прежде всего, должна думать о своём внешнем виде. Будешь у меня теперь заново десять раз перекрашиваться за день, пока не научишься за собой следить. И не дай бог ненакрашенная выйдешь утром – запорю.

А как мне этот марафет наводить, я ж ни хрена в этом не смыслю? Тупо смотрюсь в зеркало, вроде кое-как вытер потёкшую тушь, помаду как у клоуна по всем щекам размазанную убрал, но что теперь делать? С чего начинать? Туплю в зеркало, а самого нервная дрожь бьёт.

– Время тянешь, сучка?! – смотрю, а Акулина снова в руки линейку взяла, и платье моё задирает, оголяя жопу, которую, честно говоря, я практически и не чувствую.

А она и не стала меня по жопе бить. Вмазала по ляжкам, да безо всякого разогрева, со всего размаха. Всё, тут же сразу четкий алгоритм действий у меня в мозгу и сложился. Начинаю по возможности аккуратно брови прорисовывать, затем ресницы кое-как намазал, получилось слегка вульгарно, но я же шлюха, а не леди, мне сойдёт и так. Дальше хотел румяна на щёки нанести, но Акулина рядом стоит и весь кайф мне ломает:

– Куда-куда, дура! Клоуна из себя лепишь? Может еще сливу тебе на носу сделать?

Так что наспех ограничился тональным кремом, и то намазал его как масло на бутерброд, но ведь в первый же раз крашусь! Не судите меня строго.

Труднее всего помаду для губ было выбирать. У Акулины этого добра полно, но какая мне лучше подойдёт – я не знаю. Вспомнил, как мама в детстве всегда губы темной помадой красила. Выбрал похожую. Акулина внимательно за мной наблюдала, но в мои действия не вмешивалась, и на выбор мной никак не влияла. Лишь многозначительно линейкой себя по ноге похлопывала.

Ну, вроде всё. Поправил парик, одернул платье, осмотрел свои руки. Да уж, не горничной это ладони, скорее лесоруба. Но маникюр – это отдельное искусство, тут, я думаю, специальные уроки мне у Хозяйки брать предстоит. А пока руки можно и за спину спрятать. Или каким-нибудь шарфиком прикрыть.

Покорно склоняюсь перед госпожой. Готова, мол, сопровождать вас, любимая барыня хоть в город, хоть на край света (последнее было бы предпочтительнее).

Оглядела меня еще раз скептически Акулина Прокофьевна, но ничего не сказала. Видимо минимум я кое-как сдал. Первый, так скажем, зачёт. Может и до экзаменов в будущем она меня допустит.

Слышу, такси за воротами сигналит, брат мой Коля на четвереньках отползает к бадье с холодной водой, спину свою истоптанную ополаскивать, а я вслед за Акулиной смело шагаю на улицу. Впервые в жизни в женском образе. По реакции таксиста будет понятно, удалось ли мне проканать за бабу. Там ведь еще надо походку отрабатывать. Хорошо хоть сейчас, в первый этот выход, мне не надо на каблуках рассекать. Хозяйка разрешила в своих кроссовках погулять. Но сказала, что это напоследок. Так что походку «от бедра» мне все равно отрабатывать придется. И в самое ближайшее время.

Таксист, кстати, нормально всё воспринял. Или это из-за Акулины – она на переднее сиденье села и своей невероятной колдовской харизмой водилу и обворожила. Он аж слюной потёк, пока нас до главной площади города вёз. А чего там ехать-то – минут пятнадцать всего. Но я за это время успокоился. В тени Акулины на меня вообще мало кто внимание обращать станет. Главное не отсвечивать.

Не учел я лишь одного – сама по себе Акулина личность в городе известная, хотя и живет затворницей. И потому всякое её появление в публичных местах там вызывает некоторый нездоровый интерес к её персоне. Многие оглядываются, кто-то здоровается, встречаясь с ней взглядом, кое-кто, смотрю, даже слегка кланяется. Одна бабка полусумасшедшего вида даже подскочила и руки Акулине давай целовать. Та милостиво ей улыбнулась, но руку отдернула вроде как бы даже брезгливо.

Очередная осчастливленная или зомбированная, как мы? – подумал я. И тут же с беспокойством оглянулся на Хозяйку. – Услышала или нет? И тут же сам над собой посмеялся: вот же холопская я морда, даже в мыслях теперь её боюсь…

– И правильно делаешь! – неожиданно обернувшись ко мне сказала Акулина.

И беззлобно так мне подмигнула. Добрая такая барыня: всё о себе слышит, всё позволяет своим подданным говорить, и даже поощряет некоторое вольнодумство. Как будто всего час назад я не орал благим матом от боли под её ударами по моему заду.

В Торжке Акулина посетила несколько мест. Сначала прошлась по рынку возле Ильинской площади, накупила всяких безделушек вроде мышеловок, цветастых дешёвых платков, мотков шпагата, наборов швейных игл, и прочей чепухи, непонятно зачем ей понадобившейся. Расплачивалась всегда бумажными мятыми купюрами, а сдачу брала монетами, которые складывала в один платок с завязанными концами, вроде мешочка. Потом пошла в церковь, располагавшуюся тут же, на самой Ильинке. Здесь она коротко помолилась и приобрела в церковной лавке тринадцать свечей, а сдачу велела взять мне. В церкви Акулину видимо хорошо знали – церковная служка ходила за ней буквально по пятам и внимательно смотрела ей в руки – не колдует ли наша госпожа и повелительница. Формально запретить ей ходить в храм божий они не могут, но следят за каждым шагом.

Еще сходила на кладбище, но что она там делала, я не знаю, меня она с собой на саму территорию не взяла, велела ждать у центральных ворот. Там я просидел больше часа. Зашла в пункт выдачи посылок, заказанных по Интернету, и забрала там свою посылку. Оказывается, современные ведьмы вовсю пользуются доставками и не отстают от жизни. Еще посетила несколько частных домов, но и туда меня не пускали, приходилось ждать ее на улице.

Пообедали мы с ней в прекрасной маленькой столовой, с видом на реку Тверцу и пешеходный