Райли, вернувшись, качает головой.

— Уф, все в порядке — наконец-то! Сначала она носнадела, потом сняла, потом опять надела и стала изучать и зеркале свой профиль.В результате все-таки снова сняла. Клянусь, я терпела из последних сил, такхотелось сорвать с нее этот жуткий нос и выбросить в окошко!

Я замираю, затаив дыхание. Надеюсь, на самом деле Райлиэтого не сделала? С нее станется.

Она плюхается на вертящийся стул около письменного стола и,оттолкнувшись зеленым хвостовым плавником, начинает крутиться.

— Спокойно, не напрягайся так! Потом позвонил последнийгость, спрашивал, как до нас добраться, и она целый час распиналась, как тызамечательно украсила дом, прямо не верится, что совсем одна трудилась, и такдалее, и тому подобное. — Райли хмурится, качая головой. — Хорошоустроилась: мы обе работали, а хвалят тебя одну. — Сестра перестаетвращаться и долго оценивающе смотрит на меня. Наконец говорит: —Мария-Антуанетта, значит. В жизни бы не догадалась. Вроде ты никогда особенноне любила пирожных.

Я морщусь от досады,

— К твоему сведению, она не говорила этих дурацких словпро пирожные. Бульварные газетенки пустили слух, только и всего.

Я говорю с сестрой, а сама не могу оторваться от зеркала: вочередной раз подкрашиваю губы, поправляю парик… Надеюсь, он не свалится всамый неожиданный момент. Вдруг я замечаю в зеркале отражение Райли. Что-то ввыражении ее лица заставляет меня обернуться к ней.

— Ау, ты как? Все в порядке?

Она зажмуривается, прикусив губу. Потом встряхивает головойи произносит:

— Посмотреть только на нас с тобой! Ты нарядиласьтрагической королевой-подростком, а я бы все на свете отдала, только чтобыстать подростком!

Я хочу броситься к ней, обнять, а вместо этого бессильнороняю руки. Я так привыкла постоянно болтать с сестрой — иногда просто забываю,что на самом деле ее здесь нет. Нет ее больше в этом мире, никогда она новырастет, ей никогда не исполнится тринадцать. И тут я вспоминаю, что все этослучилось по моей вине, и мне становится в миллион раз хуже.

— Райли, я…

А она только мотает головой и взмахивает русалочьим хвостом.

— Ладно, проехали! — сестра с улыбкой воспаряетнад стулом. — Пора встречать гостей!

* * *

Хейвен привела с собой Эванджелину, ту самуюэмоционально-зависимую подругу-донора, тоже в наряде вампира — какой сюрприз! СМайлзом пришел Эрик, его знакомый по театральной студии. Может, и симпатичный —не разберешь под черной атласной маской и плащом Зорро.

— Поверить не могу, что ты не пригласилаДеймена! — выпаливает Хейвен, даже не поздоровавшись.

Она уже целую неделю на меня из-за этого злится.

Тяжко вздыхаю. Я устала оправдываться, объяснять то, что итак ясно, в очередной раз напоминать, что Деймен сам от нас отказался. Он неотходит от Стейши — и в столовой, и на уроках. Без конца достает для неерозовые бутоны из самых неожиданных мест, и копия образа с картины «Женщина сжелтыми волосами» в его исполнении мало-помалу становится подозрительно похожейна Стейшу.

И вообще — извините, но мне совсем не хочется обсуждать тотфакт, что, несмотря на красные тюльпаны, таинственную записку иодин-единственный интимный взгляд, скоро будет две недели, как он со мной неразговаривает.

— Он все равно не пришел бы, — говорю я, надеясь,что Хейвен не заметила предательской дрожи в голосе. — Наверняка он сейчасгде-нибудь празднует со Стейшей, или с той рыжей, или…

Обрываю фразу, качая головой.

— Погоди… с какой рыжей? У него еще и рыжаяесть? — прищуривается Хейвен.

Я пожимаю плечами. Говоря по правде, он может бытьпрактически с кем угодно. Я знаю одно: он не здесь, не со мной.

Хейвен оборачивается к Эванджелине.

— Такой парень, надо видеть! Красив, как кинозвезда,сексуальный — как рок-звезда, и даже фокусы умеет показывать! —мечтательно вздыхает моя подруга.

Эванджелина выгибает бровь.

— Кажется, он — галлюцинация. Такого совершенства небывает!

— А вот он — такой. Жаль, ты его сегодня неувидишь. — Хейвен сурово смотрит на меня и теребит черную бархатку нашее. — Но если когда-нибудь случайно его встретишь, не забывай,пожалуйста, — он мой! Я его застолбила, когда мы с тобой еще даже знакомыне были.

Я оглядываю Эванджелину: темная мутная аура, чулки всеточку, коротенькие черные мальчишеские шортики и сетчатый топ. Эта радиподруги стесняться не станет…

— Хочешь, я тебе одолжу клыки и немножко искусственнойкрови на шею — будешь тоже вампиркой, — предлагает Хейвен.

В голове у нее полная чехарда — она хочет остаться моейподругой, но в то же время уверена, что я — ее враг.

Я качаю головой и веду девчонок в дом. Хоть бы они нашлидругую тему для разговора и позабыли про Деймена!

* * *

Сабина болтает с друзьями, Хейвен с Эванджелиной потягиваютнапитки, Майлз танцует с Эриком. Райли балуется с кнутом Эрика — дергает кончиктуда-сюда, то вверх, то вниз, и смотрит: заметил ли кто? Я только собираюсьдать ей знак, чтобы прекратила, если не хочет, чтобы ее отсюда выгнали, каквдруг раздается звонок в дверь. Все наперегонки бросаются открывать.

Я успеваю первой, но тут же забываю порадоваться победе,потому что на пороге стоит Деймен. В одной руке — букет цветов, в другой —шляпа с золотым галуном, волосы собраны в хвост, вместо обычной стильной чернойодежды — белая рубашка в кружевах, камзол с золотыми пуговицами, короткие…панталоны, иначе не скажешь, а к ним — обтягивающие чулки и остроносые черныебашмаки. Я успеваю подумать: «Вот Майлз обзавидуется», — и тут до меня доходит,кем одет Деймен. Сердце делает перебой.

— Граф Ферзен, — шепчу я, с трудом шевеля губами.

— Мари… — Он улыбается и отвешивает изящныйциклон.

— Как же так… Это же был секрет… И я тебя даже неприглашала…

Я заглядываю ему через плечо, ожидая увидеть там Стейшу,рыжую красотку или кого угодно другого. Я же знаю, не мог он прийти специальноради меня!

А он с улыбкой протягивает мне цветы.

— Значит, это счастливое совпадение!

Кое-как проглотив комок в горле, я поворачиваюсь на каблукахи веду Деймена в дом, в небольшую комнату позади столовой и гостиной. Щеки уменя горят, а сердце колотится так сильно, что я боюсь, как бы оно не выскочилоиз груди. Я не понимаю и все пытаюсь найти логическое объяснение: какслучилось, что Деймен явился ко мне на праздник в костюме, парном моему?

— О боже, Деймен пришел! — пищит Хейвен,размачивая руками и вся сияя — насколько может сиять лицо вампирши, густонапудренное, клыкастое и основательно измазанное кровью.