— Да и Бог с ним, пусть его совесть страдает. Мы уж, как-нибудь, поднимем, вырастем и воспитаем. Правда, Настена?

— Ну, меня же вырастили как-то… Даже без мамы… — Чего было больше в моих словах — грусти, признательности или сарказма — и самой не понять.

— Девочка ты моя… Зато твой малыш будет точно с мамой. Правда? — Бабушка улыбалась, но через силу. Ей тоже эта тема нелегко давалась. Очень хотела спросить, как же так вышло-то… Но не смогла. Что-то не давало задать ей самый важный в моей жизни вопрос. — А что врачи? Не сказали, кто будет, девочка или мальчик?

— Еще рано, бабуль. На таком сроке не говорят.

— Вот же, гадские киношники, а! — Ба опять взмахнула руками. — А я-то, дура старая, все верю, что наука дошла до такого, когда чуть не в момент зачатия пол определяют! И бегают потом, кричат: " Я беременна твоим сыном, как ты мог? Как ты мог?"

— Бабуль, ты бы прекращала, все-таки… Отец когда-нибудь отключит тебе кабельное. Что будешь делать?

— Ха! Что я, отсталая? Посмотрю на телефоне! Или еще, вот, книгу почитаю. Сейчас их много в интернетах развелось, не хуже сериалов. Только такие же все странные…

Она неисправима. Человек с двумя высшими образованиями, с огромным опытом работы среди интеллектуалов, пал жертвой современных мыльных опер. И готова подставить голову под плаху таких же книг. Ничего. Рожу ей правнука или правнучку, заберу с собой, и некогда ей станет заниматься ерундой.

Осталось только придумать, как уйти из дома, чтобы отец не понял, куда и зачем, а бабушка не очень страдала при этом…

Чтобы не вызвать подозрений, пришлось выходить из дома так, словно я собралась в универ, а потом возвращаться, якобы за какой-то забытой вещью. В сумку собрала все самое необходимое, вот ее-то вынести, не привлекая внимания, было сложнее всего. Но я выбрала момент, когда бабушка увлеклась своим самым любимым сериалом и позабыла обо всем на свете.

Оставила ей записку. Совсем ничего не сказать не смогла. Уверена, пришлось бы возвращаться и выхаживать ее после инфаркта. Без подробностей. Попросила, чтобы не волновалась, и что все у меня хорошо. Как можно не волноваться в такой ситуации — не знаю. Но сдаваться на милость отцу только ради бабули я не смогла бы.

Рядом с метро купила новый, самый простой телефон и пустую сим-карту. Старый оставила дома, выключенным. От греха подальше: неизвестно, на что способен отец и какие может поднять связи, чтобы вычислить мое местоположение.

Матери отправила смс о том, что уже еду, номер вагона и время прибытия. Дождалась ее восторженного «Слава Богу, уже еду на вокзал!», написала «Ок» и тоже выключила трубку. Не с кем было разговаривать, да и не о чем, собственно.

Москва всегда меня пугала своим ритмом и бесконечно бурлящей толпой. Питер — тоже столица. Но там даже толпа другая. Какая-то упорядоченная, что ли, интеллигентная… Во всяком случае, никогда такого не было, чтобы тебя столкнули с дороги и не извинились. А в Москве… толкнут, уронят и пройдутся по спине, даже не заметив, что что-то там валяется.

Подъезжая к перрону, я во все глаза выглядывала маму. Не видела ее уже много лет, но примерно представляла, как выглядит: фото в соцсети были свежие, я их внимательно рассмотрела.

Да, она уже стояла на перроне, внимательно всматриваясь в номера вагонов. И даже в окна, кажется, пыталась посмотреть. Я отпрянула, когда проезжала мимо нее. Скорее, от неожиданности и неготовности к прямому взгляду. Но успела заметить, что стоит она там не одна. Со спутником, придерживающим ее за руку. Неожиданно, конечно. Я не поняла, как на это реагировать.

Не люблю толкаться на выходе, когда всем непременно нужно выскочить первыми. Так, словно поезд передумает и куда-то дальше поедет, прямо с конечной станции, и ровно через минуту после остановки. Дождалась, когда схлынет толпа, и только после этого двинулась к выходу.

— Настенька, девочка моя! Наконец-то! Я уж переживать начала! — слезы навернулись на глаза. То ли от искренней заботы и тревоги, звучавшей в ее голосе, то ли от самого голоса: я всегда долго плакала после наших редких разговоров. Забивалась ночью под одеяло с головой, перебирала в памяти каждое слово и рыдала над ними. Ненавидела себя за эту слабость, но остановиться не могла. Наверное, рефлекс выработался: теперь каждый раз, слыша мамин голос, слезы будут катиться автоматом

— Привет… — Силилась назвать ее мамой вслух. Честно пыталась. Но не смогла. Кажется, она поняла: уголки губ, только что радостно приподнятые, резко опустились. — Все нормально. Просто пережидала, когда схлынет поток.

— Вот и правильно. — Я уже спустилась с подножки вагона на асфальт. Мать потянулась, кажется, чтобы обнять меня. Натолкнулась на мой растерянный взгляд, тут же опустила руки. Снова через силу улыбнулась и вздохнула. — Дима, возьми у Насти вещи, пожалуйста! Что ты спрятался в сторонке, как неродной?

— Давайте сумку, Анастасия. — У маминого спутника оказался очень приятный, бархатный голос. Да и сам он выглядел очень приятно: хорошо одетый, ладно сложенный, держался чуть в стороне, но уверенно. Всем бы хорош, кроме того, что пришел сюда вместе с моей мамой. Мне как-то в голову не приходило, что у нее может быть какой-то «Димочка». Отец за всю жизнь никого домой не привел! И я, отчего-то, жила в уверенности, что мама точно так же поступает… Глупо, конечно, но все же…

— Меня зовут Дмитрий Ильич. Если хотите, можно просто Дмитрий, как удобнее. — Он протянул мне руку для приветствия, как ни в чем не бывало. А ведь, наверняка, заметил, каким взглядом я его измерила.

— Меня можно Настей звать, мне так приятнее и привычнее. А вы кто? — этот вопрос был не очень вежливым. Наверное, даже наглым, с учетом того, какие отношения нас связывали с мамой. Но я сначала ляпнула, потом подумала. Слово не воробей — уже вылетело…

— Это мой муж, Настюш! — мать, наконец, решилась и взяла меня под руку. Потянула в сторону вокзала, Дмитрию просто кивнула, чтобы шел следом за нами.

— Кхм… Муж? — в моей голове все никак не укладывалось. У моей мамы есть муж. И это — не папа. Значит, не такая уж она неусидчивая кукушка… Или как? Как к этому относиться-то?!

— Да, тебе папа ничего вообще не рассказывал?

— Нет. Про твоего мужа — точно.

— Вот и славно. Лучше, если вы сами познакомитесь поближе, чем узнавать человека с чьих-то слов.

— А твой муж… Он не против, вообще?

— Против чего, моя хорошая?

— Против того, что я проявилась и приехала к тебе?

— Нет, что ты! У Димы тоже есть взрослые дети, они у нас гостят время от времени. Я их с удовольствием принимаю!

Капец. В моей голове совсем перестали складываться кубики и пазлы. Чужих детей она принимает, а про своего ребенка не помнит. А если и вспоминает, то не чаще, чем раз в несколько лет…

— Да, Настя, вы не переживайте ни о чем. Я искренне рад, что могу с вами познакомиться. — Дмитрий — мамин — муж подключился к разговору. Господи, муж! Никак в голове не укладывалось…