— Ну, считай, что Настя — теперь тоже своя. Поэтому ты для нее будешь Милой. — А Игорь, оказывается, не только со мной ведет себя, как настоящий поганец. Этой подруге детства тоже достался холодный тон и высокомерный взгляд.

В какой серпентарий я вляпалась? Вернее, зачем отец меня сюда забросил?!

— Если Людмиле приятнее слышать свое полное имя, я так и буду ее называть. Зачем настаивать? — решила, все-таки, свои пять копеек вставить. В конце концов, меня как невесту показывают, а не как собачонку или дорогую игрушку. Имею право подать голос, даже не по команде.

— Да мне, вообще-то, пофигу… Ладно, пойдем, пап. Надо еще с толпой людей пообщаться. — Поразительно: у нее и ногти накладные, сделанные по последней моде девяностых — длинные, острые, ярко-красные. Такими можно, как вилкой, есть из тарелки и пальцы не запачкать. Вот этими стилетами девица впилась отцу в локоть и утащила куда-то.

— Это что, вообще, было такое? — Я даже слегка успокоилась, и мое возмущение по поводу происходящего немного улеглось. Так удивление ошарашило. — Мне уже пора бояться за свою жизнь и здоровье?

Игорь в этот момент отвлекся: он что-то читал в телефоне и хмурился, покусывая нижнюю губу. Даже на человека стал похожим.

— Что? — Вскинул непонимающий взгляд.

— Я говорю, эта твоя подруга с пеленок меня не укокошит где-нибудь, прямо своими ногтями?

— Ты про Милку, что ли? Забей! — он отмахнулся, как от чего-то, не стоящего внимания. — У нее мания величия прогрессирует. Все мужики в округе должны падать к ее ногам. А если кто-то не упал, значит, гей или импотент. А я, как видишь, ни туда, ни туда не попадаю.

— Значит, я для нее конкурентка? — Может быть, Игорь не замечал чего-то, но мне в поведении Милы показалось слишком много личного, а не просто нелюбовь ко всем девушкам в округе.

— Нет. Забей. У нее есть парень. И она забудет про тебя, как только потеряет из поля зрения.

И я постаралась забыть. Изо всех сил притворялась, что все происходящее мне по душе. Когда уже кончались силы, делала вид, что стесняюсь… В общем, создала у людей впечатление, что у Дениса Астафьева выросла какая-то закомплексованная дурында, а Игорь Залесский, какого-то хрена, на эту дурынду запал. Экзотики захотел, не иначе.

И все бы ничего, уже можно было бы смириться с ситуацией… Но не покидало ощущение, что спину сверлит чей-то настойчивый взгляд. Я оглядывалась несколько раз, пытаясь поймать, кто же на меня смотрит. Даже на Людмилу подумать успела… Но она быстро попрощалась и свалила, оставив отца прохлаждаться дальше. А взгляд никуда не делся.

— Ты слишком напряжена, Настя. Понимаю, что устала, но надо еще немного продержаться… — К Залесскому уже привыкла, как к неизбежному злу. Он не отпускал меня ни на секунду. Даже к моему отцу подвел на время, а потом увел обратно. Словно боялся, что я папеньку тут же и придушу. — Выпей шампанского, что ли… Скоро уже все закончится, так что пару глотков можно — развезти не успеет.

— Мне нельзя шампанское. — Выпалила, не задумываясь.

— Это еще почему? — Он нахмурился. — Проблемы со здоровьем? Твой отец не давал никакой инфы на эту тему.

— Я беременна. — Вот и славненько. Вот и сказала. А так бы еще два месяца собиралась, пока уже все не станет очевидно.

— Очень интересно…

Если я рассчитывала, что Игорь отвернется и сразу сделает вид, что вообще меня не знает (а я на это очень надеялась), то зря. На его лице отражалась напряженная работа мысли, но не сказала бы, что парень сильно расстроился.

— Кто еще знает? — это был первый вопрос после недолгого раздумья.

— Пока никто. — Пожала плечами. — Тебе рассказала первому.

— За что такое доверие? — Он нагнулся поближе ко мне. — Даже отец ребенка не в курсе?

— Ты первый, с кем хотела это обсудить. Отец ребенка, скорее всего, вообще никогда ни о чем не узнает… — Я очень старалась, чтобы в голосе не проскользнула горечь — мои личные беды Залесского не должны касаться — но не сдержала, вышло как-то слишком печально.

— Вот и замечательно! Значит, будет шикарное объяснение, почему мы с тобой так торопимся сыграть свадьбу! — Он только что в ладоши не прихлопнул от радости.

— Но… как так-то? — Этот человек умудрялся меня поражать каждые полчаса. Я ожидала совсем другого. Ни в одной анкете из выданного мне ранее вороха не было указано, что у Игоря Залесского есть такие странности. — Это же не твой ребенок будет! Зачем тебе жениться?

— Пффф… Ты до сих пор рассуждаешь, как наивное дитя, Настя. Хотя, как я понимаю, давно уже не ребенок… Пора уже менять взгляды на жизнь, моя драгоценная будущая жена! — Неприятные слова сопровождались милыми, полными нежности взглядами. Время от времени Игорь оглядывался по сторонам и улыбался окружающим. Отменная актерская игра!

— Тебя не смущает, что придется жениться на женщине, беременной от другого? — Мне показалось, что если произнести эту фразу как-то по-новому, до Игоря дойдет ее смысл, наконец-то. Ошибалась.

— Нет, не смущает. — Он был тверд, уверен и спокоен. — После того, как я решил жениться на практически незнакомой женщине, меня вообще ничего не смущает.

— И ребенок будет носить твою фамилию и отчество? — хотела напугать его, но больше пугалась сама, осознавая. Я хотела, чтобы у моего малыша была фамилия Ольховский или Ольховская. И отчество от имени Глеб, а не Игорь.

— Ну, а что такого в этом, собственно? Ты бы предпочла быть матерью-одиночкой? И чтобы у детеныша был прочерк в свидетельстве, вместо имени отца?

— Да. Я бы предпочла именно такой вариант! — ответила твердо и уверенно.

— Мда… А совсем недавно мне показалось, что ты умнее, чем пытаешься выглядеть…

— А что в этом глупого? — Я начала заводиться. — Ну, вот у меня по документам есть мать и отец. А толку? Только обида на то, что я своей живой маме совсем не нужна!

— Ну, будет теперь и на отца обида, как я понимаю. — Не понять, шутил он или был серьезен. — В общем, Настя, прекращай истерику. Новые данные, конечно, поменяют весь наш план подготовки, придется вносить коррективы в документы…

Залесский задумался на какое-то время. Судя по всему, просчитывал и вспоминал, что именно придется изменить. Я затихла. Всей душой надеялась, что вот сейчас он наткнется на какое-нибудь препятствие в своих замыслах, и вся эта дурацкая история со свадьбой закончится.

— Извини, пытался на ходу сообразить, на что это повлияет, но лучше завтра, на свежую голову, покумекаем с отцом и адвокатами. Но могу одно сказать: ты меня обрадовала.

— Очень жаль… — я понурила голову. Даже скрывать не стала, как он меня расстроил.

— Ты бы радовалась, что от тебя никто не требует делать аборт… — он смотрел то ли жалостливо, то ли ласково.