Она наконец выдернула у него свои руки и сжала их в кулаки.

Круз нахмурился:

– О каком оправдании ты говоришь?

Тринити старалась сохранять спокойствие.

– Ты отверг меня той ночью, потому что тебе была невыносима мысль, что ты поцеловал горничную. Я видела, какие у тебя были любовницы. Тебе не нужно напоминать мне о наших различиях в социальном положении, карьере, стиле жизни.

Круз сжал ее запястья, его лицо пылало.

– Ты думаешь, я не стал заниматься с тобой любовью, потому что я сноб? Боже, Тринити, это совсем не так. Я остановился, потому что ты работала на меня, а существует служебная этика. Я поставил тебя в неловкое положение, как моя подчиненная, ты не могла мне отказать. – Его губы дернулись. – Мой отец был известен своими служебными романами. Он заводил интрижки даже с обслуживающим персоналом замка. Я поклялся себе, что никогда не последую его примеру, в немалой степени потому, что одно из его увлечений негативно отразилось на жизни нашей семьи. Он переспал с матерью Рио, которая шантажировала его, а затем скрылась с деньгами, бросив сына.

Тринити потрясенно молчала, переваривая услышанное.

– Ты считаешь, что я похожа на мать Рио? Что я не лучше…

Чувственные губы Круза сжались в тонкую полоску.

– Я не думал так в ту ночь. Я просто потерял контроль над собой, но я не виню тебя. С тех пор… скажем так, мои иллюзии относительно твоей невинности рассыпались.

Тринити была поражена. Стало быть, пусть и короткое время, но Круз видел ее настоящую и уважал ее. Но даже воспоминание о собственной наивности и унижении не заставило ее молчать.

– Но это было бы ошибкой, не так ли? Не нужно обольщаться, что случившееся той ночью могло бы перерасти во что-то более серьезное…

Более серьезное… Когда-то Круз верил в настоящее чувство, пока циничные откровения матери не лишили его этой веры. Все его связи с женщинами стали дальнейшим тому подтверждением. И все-таки, когда он впервые увидел Тринити, она поразила его своей искренностью и невинностью.

– Что – более серьезное? – насмешливо спросил он. – Конфеты и букеты? Романтические свидания? Обещания нежной любви? Это не для меня. Я бы взял тебя страстно и любил до полного изнеможения, пока мы оба не насытились бы друг другом. У меня нет времени для постоянных отношений. Нет, не было и никогда не будет. Сейчас мой долг – позаботиться о племянниках. Ты здесь потому, что мы связаны юридическими обязательствами. – Уголки его губ дернулись. – То, что я тебя хочу, – слабость, которую пока мне не удается побороть.

Тринити охватила буря разных эмоций, но главной среди них была жестокая обида. Она оттолкнула Круза, который только сейчас осознал, что крепко сжимал ее в объятиях. Сжав руки в кулаки, он выругался про себя.

Не в силах совладать с нанесенной обидой, Тринити злобно прошипела:

– Что бы ты там себе ни вообразил, но в тот вечер я действительно пришла только за книгой.

Круз по-прежнему в ней сомневался. Его злили ее упрямство и отказ продемонстрировать свою истинную натуру.

– Возьми я тебя тогда, как хотел, прямо у книжных полок, нас бы здесь сейчас не было, и Рио был бы жив, – припечатал он.

Тринити казалось, что сильнее ранить нельзя, но его последняя фраза просто убила ее наповал.

В это время они подъехали к замку.

– Мы потеряли много времени, – проворчал Круз. – Нужно выбрать кольцо.

У Тринити все еще голова шла кругом от его признаний. Такого цинизма она никак не ожидала. Конечно, любовь и семья не для таких, как она и Круз, а для тех, кто вырос в атмосфере семейной любви и взаимопонимания. Тем не менее она не могла себе лгать. Когда только начала работать в его доме, она мечтала о том, что вдруг он ее заметит, улыбнется ей… Стоп! Тринити захлопнула крышку этого гадкого ящика Пандоры.

Войдя в полумрак хранилища, Тринити почувствовала некоторое облегчение от смены обстановки. Она с мрачной иронией подумала, что, живи они в Средние века, Круз мог бы замуровать ее в этом подземелье.

Круз достал из сейфа в стене большой поднос, обитый бархатом, на котором в отдельных гнездах лежали старинные кольца, и поставил его на стол.

– Выбирай, – коротко бросил он.

Тринити с неохотой приблизилась. Ее внимание привлекло довольно скромное золотое кольцо с овальным рубином в розетке в форме цветка.

Проследив за ее взглядом, Круз достал кольцо.

– Это?

Тринити молча кивнула. Он взял ее правую руку и небрежно надел кольцо на палец. Оно идеально подошло. Круз приподнял ее подбородок большим пальцем и хрипло произнес низким, рокочущим баритоном:

– Как бы мне ни хотелось противостоять тебе, но я не могу.

Ее сердце глухо стучало. Что за проклятье! Она не вынесет его прикосновений.

Однако она сумела от него отстраниться и задиристо сказала:

– Моего сопротивления будет достаточно на двоих!

– Посмотрим. – Загадочно улыбнувшись, он пропустил ее вперед и стал подниматься по лестнице.

Это был первый выход Круза в свет в Севилье после его триумфального возвращения в Европу. Он утроил семейное состояние, восстановил репутацию банка. Теперь никто не посмеет шушукаться за его спиной о неблаговидном поведении его отца.

Тем не менее он не чувствовал полного удовлетворения. Круз был на взводе после необузданной вспышки страсти, охватившей его в «мерседесе». В хранилище он вдруг ясно понял, что не сможет побороть желание обладать Тринити. А собственно, почему он должен с собой бороться? Она его законная жена. И его попытка сопротивляться желанию на протяжении их брака, который неизвестно сколько продлится, выглядит нелепой.

Но что-то не давало ему покоя. Почему она не использует его желание обладать ею как средство манипуляции или переговоров? Вместо этого она выскочила из хранилища, будто увидела призрак. Она все еще была бледна, а глаза огромные, как блюдца. Круз был сильно раздражен. А что, если теперь, зная, что он ее хочет, она затеет новую игру, пытаясь свести его с ума?..

– Что случилось? Ты бледная как смерть.

Тринити нервно сглотнула.

– Я в порядке. Просто… я всегда неловко себя чувствую на таких мероприятиях. Я не знаю, о чем говорить с этими людьми.

Круз вспомнил, какой одинокой и растерянной она выглядела на вечеринке в его доме, и его подозрения в ее корысти начали рассеиваться. Это не актерская игра. Она ведет себя искренно.

Он неожиданно приобнял ее за талию.

– Что ты делаешь? – испуганно спросила она.

– Мы женаты, дорогая. Нужно соответствовать образу. Что же до собравшихся здесь, они в большинстве своем эгоисты и будут счастливы говорить о себе. Просто оставайся рядом со мной. Расслабься.