Он невесело улыбнулся.

– Можно и так сказать. Рио был не единственным, кого игнорировали в замке. Родив меня, моя мать посчитала свою миссию выполненной. Она не любила ни меня, ни моего отца. Их брак был заключен ради соединения двух именитых семей, что было традицией не один век.

Автомобиль остановился на широкой зеленой улице.

– Приехали, – сказал Круз, но Тринити никак не среагировала, пытаясь переварить его рассказ.

Автомобиль обступили репортеры. Круз крепко взял ее за руку и быстро провел через толпу журналистов и море вспышек в фойе здания. Через минуту они уже поднимались в лифте в пентхаус Круза.

Это было типичное жилище холостяка в стиле минимализма, хотя и роскошное. Из французских окон открывался захватывающий вид на один из самых красивых городов Европы. Книжные полки с томами по искусству и фотографии занимали целую стену. На другой стене висело несколько полотен современных художников.

– Позволь показать тебе все комнаты.

Тринити последовала за Крузом. Он провел ее через кухню, буквально нашпигованную современной техникой. Кухня соединялась с просторной столовой, далее шли гостевые спальни, спальня хозяина и его кабинет.

Когда они вернулись в гостиную, потрясенная, Тринити только и могла вымолвить:

– У тебя шикарный пентхаус.

– Но не для малышей, делающих первые шаги, – добавил он, словно прочитав ее мысли.

Она удивленно взглянула на него. Как раз в этот момент ей подумалось, что для двух энергичных мальчишек это пространство таило опасность.

– Да, это так, – согласилась она.

– Я дам указания кое-что переделать, чтобы им было здесь удобно и безопасно. Я хочу, чтобы они приезжали в столицу и останавливались здесь. Главный банк семьи Де Карильо существует в Мадриде со времен Средневековья. Здесь, как и в Севилье, родовое гнездо семьи.

Тринити неожиданно спросила:

– А что, если Санчо и Мэтти не захотят всего этого наследия?

Что-то похожее на боль на секунду исказило правильные черты его лица, но мгновенно улетучилось.

– Поверь мне, я сделаю все возможное, чтобы они захотели продолжить семейный бизнес.

Круз взглянул на часы:

– Мне пора. У меня несколько встреч. Мы поедем на прием в шесть.

Он протянул ей кредитку.

Она нехотя взяла ее.

– Это что, проверка?

Его лицо оставалось бесстрастным. Но ее не провести. Она поняла, что он следит за ее реакцией.

– Тебе могут понадобиться деньги. Водитель в твоем распоряжении. Развлекайся.

С этими словами он удалился.

Тринити в отчаянии швырнула кредитку на стол и прижалась горячим лбом к холодному стеклу. Ну почему, сделав шаг навстречу друг другу, они тут же отступают на три шага назад?

Она не сомневалась, что кредитка – это проверка ее на корысть. Что ж, она выдержит это испытание.

Не успел последний член правления банка выйти из конференц-зала, как Круз немедленно связался с водителем.

– Куда она ездила? – нетерпеливо спросил он, расстегивая верхнюю пуговицу рубашки.

– На Плаза-Майор выпить кофе, а затем в музей Прадо, где и провела несколько часов. Сейчас она уже дома.

– И никакого шопинга?

– Нет, сэр. Только две симпатичные игрушки в сувенирном киоске при музее.

Круз поблагодарил водителя и отсоединился.

Круз Де Карильо считал себя человеком широких взглядов, но в случае с Тринити упрямо не желал признавать очевидное. Он составил себе о ней определенное мнение и не хотел с ним расставаться. Так было проще и безопаснее. Но теперь он ни в чем не был уверен. А ведь главным мотивом его женитьбы было узнать ее подноготную.

Сейчас он вспомнил, как она сделала выбор между обязанностями жены и здоровьем малышей в пользу последних. И была непреклонна в своем решении остаться дома. А потом перед глазами возник образ свернувшейся в кресле в детской Тринити…

Черт возьми, как же ему разгадать эту загадку по имени Тринити? Круз подавил в себе муки совести. Он будет самым большим глупцом на свете, если поверит, что Тринити Де Карильо стала другой, не получив серьезных доказательств. Она затеяла сложную игру, и ему ничего не остается, как вступить в нее.

В конце концов, она обнаружит свое истинное лицо. Нужно набраться терпения и ждать.

Пару часов спустя в голове Круза по-прежнему царил сумбур. Взоры всех присутствующих на светском рауте в открытом и экстравагантно декорированном внутреннем дворике оперного театра были прикованы к его спутнице. Когда он вернулся домой, Тринити готовилась к выходу в своей комнате. Круз принял душ и переоделся.

Войдя в гостиную полчаса спустя, где уже ждала его Тринити, он остолбенел. На ней было черное шелковое платье без бретелек. Обманчиво простое, оно облегало ее стройную фигуру как вторая кожа, прохладная ткань мягко струилась по длинным ногам. Через одно плечо был перекинут шифоновый шарф, завязанный бантом.

На ней не было украшений, за исключением золотой полоски обручального кольца и старинного кольца с рубином. Минимум макияжа. Тем не менее она привлекала всеобщее внимание. Да и сам Круз не мог оторвать от нее взгляд. Она выделялась из толпы разряженных и сверкающих драгоценностями дам своей элегантной простотой и естественным очарованием. Это еще больше усилило сомнения, поселившиеся в голове Круза по поводу ее алчности и коварства.

Неожиданно он почувствовал, как она напряглась. Ее щеки заалели, она нервно покусывала нижнюю губу. Раздраженный произведенным ею эффектом, он спросил резче, чем хотел:

– Что-то не так?

Она поколебалась, прежде чем ответить.

– Мне нужно было причесаться по-другому. Я выгляжу нелепо.

Круз посмотрел на ее прическу. Густые белокурые волосы были собраны в гладкий конский хвост. Он не считал себя знатоком женских причесок, но заметил, что у других женщин были более замысловатые прически. Тринити выглядела просто, но невероятно сексуально.

– Кто-то оставил на столе в кафе глянцевый журнал, я просмотрела его за кофе сегодня днем. Все модели были с такими прическами… Я подумала, что будет уместно так причесаться на прием…

Сомнения снова закрались в душу Круза. Он вспомнил, как она пряталась от папарацци. Она не хотела выставлять себя напоказ. Тринити в страхе прильнула к его плечу.

Он взял ее под локоть. Девушка посмотрела ему в глаза. Он заметил в них робость и смущение. Ему все труднее становилось видеть в ней холодную и расчетливую особу, разорившую его брата.

Круз добродушно проворчал:

– У тебя отличная прическа. Ты самая красивая женщина здесь, потому все на тебя и смотрят.