По возвращении домой Круз немедленно направился в детскую. По дороге он подумал, что вечеринка не доставила ему удовольствия, но он всегда рассматривал подобные мероприятия как работу. Хотя сейчас вынужден был себе признаться, что скучал, потому что рядом не было Тринити.

Открыв дверь, он бесшумно вошел в спальню малышей. Круз подошел к их кроваткам и поправил сбившиеся одеяла. Мальчики выглядели такими невинными и уязвимыми, что ему немедленно захотелось их защитить.

В этот момент он заметил свернувшуюся калачиком в кресле Тринити. Она спала, склонив голову на плечо. На полу валялась книга «Все о детях от года до трех». Круза тронула такая преданность. Ему вспомнились ее вчерашние слова: «Все, что Рио говорил обо мне, как об охотнице за деньгами – неправда».

Но рациональный ум Круза тут же подсказал, что на чеках значилась ее подпись.

Он вспомнил, как Рио говорил ему о ее непомерных аппетитах. А теперь она затеяла игру с ним, чтобы втереться в доверие и завладеть его деньгами…

– Круз?

Она моргнула и уставилась на него мутным от сна взглядом. Круз проворчал, не желая поддаваться эмоциям, которые она в нем будила:

– Отправляйся спать, Тринити. Я посижу с ними.

– Не нужно. Все в порядке. У них нормальная температура. Я недавно измеряла.

– Иди спать. Я разбужу тебя, если что, – настаивал он.

Она беспомощно на него посмотрела, и Круз пояснил:

– Мне надо привыкать. Я все-таки их дядя и не могу относиться к ним как к гостям.

Впервые после смерти Рио Круз подумал о том, что он несет ответственность за племянников. И дело не только в материальной поддержке, главное – забота о них. Подежурить в детской ночью, как сейчас, если это необходимо.

Тринити смотрела на него широко открытыми глазами, он увидел тени усталости под нижними веками.

– Иди же, – почти приказал он.

– Ты позовешь меня, если они проснутся? – неуверенно спросила Тринити.

Круз кивнул и занял ее место в кресле. Он вытянул ноги, взял в руки книгу и начал читать.

На следующее утро Тринити проснулась позже обычного. Ее первой мыслью было: как там мальчики?

Она вскочила с кровати и побежала в детскую. Кроватки были заправлены, пижамки аккуратно сложены в изголовье.

Она быстро умылась, натянула джинсы и футболку, забрала волосы в конский хвост и направилась в столовую.

– Мамочка! – в унисон воскликнули два голоска, и ее сердце радостно забилось.

Она подошла и поцеловала обоих.

– Почему вы меня не разбудили? – обратилась она к миссис Джордан.

Та только рукой махнула.

– Круз и слышать об этом не хотел. Он настоял, чтобы вы поспали, а я согласилась. Вы выглядели усталой в последнее время.

– Он был здесь утром?

Она села за стол, налила себе кофе, с удовольствием отметив, как близнецы уплетают за обе щеки кашу.

Миссис Джордан кивнула и, округлив глаза, продолжила:

– Когда я вошла в детскую, он менял им памперсы и неплохо справился, только надел памперс Санчо задом наперед.

Тринити подавилась кофе, и он прыснул изо рта в разные стороны, что привело малышей в полный восторг.

– Как смешно, мамочка, повтори!

Она отвлекла мальчишек, изображая ложками самолет, пока их кормила. Тринити старалась не смотреть в сторону миссис Джордан, избегая ее слишком проницательного взгляда.

Она отчего-то злилась на Круза, хотя надо было радоваться, что он устанавливает такой важный контакт с племянниками и видит в них семью. Жаль только, что ей в этой семье нет места.

Закончив завтрак, малыши ушли с миссис Джордан играть на детскую площадку. Тринити не спеша потягивала кофе, думая о Крузе, когда он возник на пороге столовой. Она снова едва не поперхнулась кофе при виде элегантного красавца-мужчины в строгой тройке.

Тринити натянуто сказала:

– Спасибо, что посидел ночью с малышами.

Круз налил себе кофе и уселся напротив.

– Я же сказал, что намерен играть в их жизни важную роль.

Круз глотнул кофе и поставил чашку на стол.

– Сегодня придут на интервью несколько кандидаток на должность няни. Побеседуйте с ними.

– Так ли уж это нужно? – спросила Тринити, запинаясь.

– Да, – безапелляционно подтвердил он. – Меня пригласили на важное мероприятие в недавно отреставрированный оперный театр в Мадриде в эту пятницу. А днем у меня назначены деловые встречи. Во избежание непредвиденных обстоятельств я прошу тебя заранее сопровождать меня в Мадрид. Мы вернемся в субботу. Это будет хорошей проверкой для новой няни.

Две вещи потрясли Тринити. Во-первых, он просил ее о поездке с ним, а во-вторых, ей предстояло провести целую ночь с Крузом.

– Но я никогда раньше не оставляла малышей одних так надолго, – попыталась возразить она.

Он сухо произнес:

– Думаю, что они выживут без тебя сутки под присмотром двух нянь. Миссис Джордан не возражает.

Еще бы она возражала, подумалось Тринити. Пожилая женщина стала его главной союзницей.

– Скажи мне честно, Тринити, может, ты просто опасаешься оставаться со мной наедине? Боишься не справиться со своими чувствами и прикрываешься близнецами?

Тринити со стыдом призналась себе, что он прав. Она действительно боялась реакции своего тела на этого человека. Боялась, что не выдержит и выложит ему правду о том, как ненавидел его собственный брат.

Круз пристально смотрел на нее, ожидая ответа. Она должна выстоять.

Не ответив на его вопрос, она холодно взглянула на него и сказала:

– Пятница подходит. Во сколько мы выезжаем?

Несколько дней спустя Тринити и Круз ехали из аэропорта Мадрида в лимузине. Тринити только что позвонила миссис Джордан и, уверившись, что с близнецами все в порядке, украдкой взглянула на Круза, который был погружен в свой ноутбук, не замечая ее.

Будто прочитав ее мысли, он оторвался от компьютера и окинул взглядом ее элегантное шифоновое платье классического покроя и шелковый жакет в тон, которые она надела, чтобы выглядеть презентабельно. Тринити всегда чувствовала себя неловко под его оценивающим взглядом.

– Что-то не так? – обеспокоенно спросила она, поправляя прическу.

Но Круз просто и искренне сказал:

– Ты хорошая мать для них.

Тринити отчаянно боролась с охватившим душу теплом от этой нежданной похвалы.

– Я люблю их, Круз, хотя они и не мои родные дети. – Поддавшись импульсу, она задала вопрос: – Почему тебе так трудно в это поверить? Из-за твоего детства?