– Почему?

Его голос, в котором звучало отчаяние, послышался совсем рядом:

– Потому что однажды я уже позволил тебе уйти, и это было моей величайшей ошибкой.

Он положил ей руки на плечи и развернул к себе. Она взглянула ему в лицо, и ее сердце екнуло. Его обычная суровая маска исчезла, обнажив настоящие чувства.

– Прости меня, пожалуйста, – нежно сказал он, вытирая катившиеся по ее щекам слезы, которые она не замечала. – Я не хотел тебя обидеть. Это было жестоко и непростительно с моей стороны. Я на мгновение подумал, что поступаю правильно, вычеркивая тебя из моей жизни…

Тринити отрывисто прошептала:

– Я не хочу, чтобы ты вычеркивал меня…

Круз заметно напрягся.

– Правда?

Тринити кивнула. Ее сердце громко билось. Она снова спросила:

– Чего ты хочешь, Круз?

Его янтарные глаза загорелись. Он твердо сказал:

– Я хочу тебя. Навсегда. Хочу оставаться твоим мужем и загладить вину за ужасное поведение. Я не могу без тебя.

Тринити уставилась на него, думая, не снится ли ей все это?

Круз тем временем продолжил:

– Я хочу, чтобы у нас была настоящая семья. Хочу, чтобы дети Рио имели родителей и выросли в любви, которой мы с тобой были лишены. Но если ты хочешь развестись и уйти от меня, я не стану тебя останавливать. Как мне ни хотелось, чтобы ты забеременела, я счастлив, что этого не случилось. Мне была невыносима мысль, что у тебя снова не будет выбора. Теперь он у тебя есть.

Глаза Тринити снова затуманились.

– Я выбираю тебя, Круз. Отныне и навсегда.

– Я люблю тебя! – пылко воскликнул Круз.

Тринити смахнула слезы и глубоко вздохнула:

– Я пришла сюда, готовая бороться и заставить тебя понять…

Круз не дал ей закончить фразу, накрыв ее рот глубоким, чувственным поцелуем.

Когда они оторвались друг от друга, оба тяжело дышали. Тринити почувствовала, что ее спина прижата к книжным полкам. Круз прильнул к ней всем телом, и она ощутила, как сильно он возбужден. У Тринити подкашивались ноги. Не сводя с нее горящего взгляда, Круз стянул кардиган с ее плеч.

– Что ты делаешь?! – воскликнула Тринити в приступе эйфории.

Круз быстро снял с нее прозрачный топ, любуясь упругими грудями, и хрипло сказал:

– Хочу завершить начатое в тот вечер, если ты не возражаешь.

Он расстегнул ей джинсы и спустил их с бедер. Их возбуждение нарастало с каждой секундой.

– Не возражаю, – выдохнула Тринити, отбросив джинсы ногой.

Круз на мгновение остановился и серьезно сказал:

– Я люблю тебя.

Тринити кивнула и ответила:

– Я тоже тебя люблю.

Их охватило нестерпимое желание заключить ее в свои объятия.

Круз быстро скинул одежду. Она обняла его за шею, крепко прижавшись к его обнаженному мускулистому телу. Круз приподнял ее за бедра. Тринити обвила ногами его талию, и они вознеслись на вершину блаженства, оставляя прошлое позади и в надежде на прекрасное будущее.

– Осторожно, ребята, ваша младшая сестренка не кукла, – предостерегающе напомнил племянникам Круз.

Санчо и Мэтти, склонившись над коляской четырехмесячной сестрички, щекотали ее. Они пока не знали, что девчушка – их кузина, а не родная сестра. Ничего, со временем узнают.

Мальчишки захихикали и умчались играть на лужайку.

Круз посмотрел им вслед. Они так подросли с тех пор, как они с Тринити официально усыновили их два года назад.

Незадолго до усыновления оба неожиданно стали называть Круза папой.

В тот день они стали настоящей семьей.

Круз покачал головой, удивляясь, как это он мог жить без мальчишек раньше. Он готов отдать за них жизнь. Все просто. Пришло горьковато-сладкое осознание того, что, заботясь о племянниках, он показывает свою любовь к Рио.

Радостное воркование заставило Круза взглянуть на дочку Оливию, которую все ласково называли Ливви. Девчушка улыбалась ему беззубым ротиком и весело дрыгала миниатюрными ручками и ножками. Это крохотное существо с голубыми глазенками и золотистым хохолком волос имело над ним такую власть, что Круз немедленно взял ее на руки.

– Эй, ты, кажется, должен был укачать ее, а не разгуливать, – раздался сонный голос.

Круз посмотрел на Тринити, лежащую в гамаке, привязанном между двух деревьев.

Он не переставал восхищаться красавицей-женой. Его любовь к детям удесятерялась всякий раз, когда он смотрел на эту женщину, наполнявшую его сердце такой глубокой любовью и благодатью, что порой ему становилось страшно.

После генеральной реконструкции замок изменился до неузнаваемости. Он стал светлым и воздушным. От мрачного сооружения не осталось и следа.

Круз буквально пожирал жену глазами, направляясь к ней с крохотным комочком на руках. Щеки Тринити окрасились румянцем, когда из взгляды встретились. Они смотрели друг на друга с обожанием и страстью, которым никогда не будет конца.

Тринити подвинулась в просторном семейном гамаке, давая Крузу место. Он уселся рядом и обнял ее, а Тринити положила руку на маленькое тельце дочери, которая сладко посапывала, распластавшись на груди отца.

С лужайки доносились веселые крики близнецов, играющих под присмотром миссис Джордан. Он прижал Тринити к груди. Она взглянула на него, одарив обольстительной улыбкой.

Несмотря на загруженный график и заботы о семье, Тринити уже год отучилась в Университете Севильи, где успешно изучала экономику и бизнес.

Круз ощутил покой и счастье. Он теперь не прятал своих чувств.

– Спасибо тебе, – просто сказал он.

Он благодарил Тринити за то, что она вернула ему способность любить и проявлять эмоции. Если бы он ее не встретил, навсегда остался бы сухим и бесчувственным бизнесменом.

И хотя он не произнес этого вслух, Тринити все поняла без слов.

Она коснулась его губ легким поцелуем. Это был чистый поцелуй. Тем не менее он таил в себе глубокую страсть. Тринити с чувством прошептала:

– Я так люблю тебя, Круз. И всегда буду любить.

– Всегда, – эхом отозвался он, переплетая ее пальцы со своими, придерживающими спящую Ливви.

Тринити склонила голову ему на плечо. Перед ними расстилалось прекрасное будущее, наполненное бесконечной любовью.