Тринити была ненавистна мысль о том, что даже сейчас Круз хотел, чтобы она вывернула себя перед ним наизнанку. Она вздернула подбородок.

– Я сказала, что всегда хотела поступить в университет. Получить высшее образование. Он пообещал профинансировать мое образование, как только дети немного подрастут.

Круз испытующе посмотрел на нее:

– Не понимаю. Неужели университет был пределом твоих мечтаний? Ты не хотела от брака по расчету чего-то большего? Ты не хотела соблазнить Рио и сделать ваш брак настоящим?

Разочарование боролось в Тринити с яростью.

– Ты ведь никогда не поверишь мне, не так ли? Даже если тебе придется признать, что я не охотница за деньгами, твой цинизм не позволит тебе этого…

Она направилась было к двери, но Круз схватил ее за руку. Она остановилась и сжала зубы, чтобы он не догадался о предательской реакции на него ее тела.

Круз развернул ее к себе, и она с горячностью сказала:

– У меня и в мыслях не было соблазнить Рио. Он меня не интересовал как мужчина. Да и он был ко мне равнодушен.

Круз приподнял ее подбородок и так взглянул на нее, что сердце Тринити затрепетало.

– Почему, Тринити? – спросил он просто.

Она отстранилась, но ответила:

– Я чувствовала, что у нас с ним много общего, несмотря на наши разногласия. Но главным образом, я согласилась стать его фиктивной женой потому, что сильно привязалась к Санчо и Мэтти, полюбив их, как родных детей. – Испугавшись, что увидит на лице Круза жалость, она быстро закончила: – Я прекрасно понимаю, что мои мотивы проистекают из моего собственного печального опыта, но не боюсь признаться в этом. Малыши остались сиротами при живом отце. За ними некому было ухаживать, и я посчитала, что поступаю правильно.

Тринити попыталась вырвать у Круза руку, но у него была стальная хватка. Она свирепо на него посмотрела, испытывая ненависть за то, что он заставил ее открыться.

– Отпусти меня, Круз. Теперь ты знаешь все… После случившегося сегодня я уверена, что ты не захочешь повторения… Давай забудем обо всем, пожалуйста.

Он притянул ее ближе. Она тяжело задышала.

– Забудем, говоришь? Я причинил тебе боль, Тринити. Знай я, что ты девственница, я был бы гораздо более нежен с тобой.

Она отвернулась, чувствуя сильное унижение.

– Не нужно жалеть меня, Круз. Ты все про меня понял после первого поцелуя в ту ночь. Я была неподходящей для тебя тогда, а теперь я и вовсе тебе не пара.

Тринити удалось высвободить руку и сделать несколько шагов к двери. Как вдруг он схватил ее в охапку, повинуясь слепому инстинкту.

У него голова шла кругом от всего услышанного. Тот факт, что Тринити девственница, произвел эффект разорвавшейся бомбы. Фиктивность ее брака затмила все остальные сомнения Круза и изменила его мнение о девушке, как ни трудно ему было признаться в этом себе.

Тринити извивалась в его руках, пытаясь высвободиться. Но Круз был словно одержимый. Первобытный инстинкт обладания затмил его разум. «Я подумаю над всем, что услышал от нее, завтра, когда в голове прояснится», – шептал его внутренний голос.

Тринити произнесла ледяным тоном:

– Отпусти меня, Круз.

Он посмотрел ей прямо в глаза.

– Поверь мне, Тринити, я совсем не чувствую к тебе жалости и не считаю тебя неподходящей. И ты не права…

– В чем же я не права? – не удержалась она от вопроса.

Она удивительная женщина. Ей нельзя солгать или спрятать от нее истинные чувства.

Тряхнув головой, Круз честно ответил:

– С той ночи я был сам не свой. Ты околдовала меня, Тринити.

– Что ты имеешь в виду? – продолжила допытываться она.

Круз никогда прежде не говорил с женщиной так откровенно о своих чувствах.

– Я имею в виду, что с тех пор не взглянул ни на одну женщину, – хрипло сказал он. – Точнее говоря, я не хотел другую женщину после того, как прикоснулся к тебе.

Ее глаза изумленно расширились. Она хватала ртом воздух в тщетной попытке отреагировать на его признание. Наконец она сказала:

– Неужели это правда, а не просто слова?

Круз покачал головой:

– Нет, это не просто слова. Ты единственная, кого я хочу. Мне была ненавистна мысль о том, что ты жена Рио. Я страшно ревновал тебя к собственному брату.

От признания Круза у Тринити перехватило дыхание. Она видела, как тяжело дались ему эти слова. Вместе с тем к ней пришло осознание того, что Рио добился своего – Круз винит себя в ревности к брату.

Тринити не хотела разрушать очарование момента, потому задвинула эту мысль в дальний угол сознания, как последняя трусиха. Вслух она сказала:

– Мы никогда не были с ним близки физически.

Затем, чувствуя невероятное смущение, она тихо сказала:

– Ни один мужчина не пробуждал во мне те чувства, которые я испытываю к тебе. После той ночи… я часто думала о тебе и о том, что произошло бы…

– Если бы я не остановился?

Тринити кивнула.

Он обнял ее, и Тринити вся затрепетала.

– Что нам мешает закончить начатое тогда сейчас…

Тринити больше не могла бороться с растущим желанием. Она страстно желала продолжения.

Она взглянула на него и утонула в расплавленном золоте его янтарных глаз.

– Тогда действуй, Круз, пожалуйста.

Мгновение спустя ее губы уже раскрылись под его настойчивыми ласками. Это был поцелуй удивительно нежный и долгий. Она прикрыла глаза от наслаждения. Танцующие огоньки, казалось, мерцали внутри ее век, но она могла поклясться, что комната кружилась вместе с ними в чувственном танце.

Она ощутила, как он снимает с нее халат. Открыв глаза, она увидела, что Круз уже скинул брюки, представ перед ней во всем мужском величии. Его возбужденный член был в полной боевой готовности. Все женское существо Тринити наполнилось гордым осознанием того, какой эффект она на него производит.

Он взял ее руку и вложил в нее свой твердый пенис. Не убирая своей руки, он медленно водил ее пальцами, сомкнувшимися вокруг его возбужденной плоти, вверх-вниз… У Тринити закружилась голова от ощущения мягкого скольжения по твердой, как сталь, поверхности…

От неумелых прикосновений Тринити на лбу у Круза выступили капельки пота. Это была сладкая пытка. Но он прервал ее, не желая оскандалиться, и, убрав ее руку, подтолкнул девушку к кровати.

Уложив ее на кровать, Круз пристроился рядом. Тринити робко коснулась его груди.

Круз судорожно втянул воздух.

– Да… трогай меня.

Он пожирал глазами ее аппетитные округлости – умопомрачительное сочетание стройности и пышных форм. Подобная комбинация опьяняла. Невинная сирена.