Ваша сестра была мудрой женщиной. У Жанапрактически прошли головные боли, и они даже стали поговаривать о ребенке. Мол,пора бы уж им и наследника заиметь. Господин Жан вообще был очень добр к детям.У нас с Софи иногда гостит племянник. Ну так без грузовика подарков он никогдаотсюда не уезжал. И вдруг разом все оборвалось. Как это ужасно. Знаете, мнеиногда кажется, что это Пьер убил Жана, испортил что-нибудь в его машине. Онведь иногда сюда приходил скандалить…

Луи тяжело вздохнул. Рассказывать ему былобольше нечего. Я пожалела повара. Наверное, он искренне любил своих хозяев, адетей им с Софи заменили Жан и Луиза.

Я стояла в задумчивости перед пачкой писем изсейфа. Читать или не читать? Почти гамлетовские сомнения. Но все же любопытствовзяло верх. Я пересчитала письма. Их было семь, и все они содержали признания влюбви и описания мук разлуки. Мне сразу стало ясно, что их адресат совсем дажене Эдуард. Последнее, седьмое, письмо отличалось от всех:

«20 февраля.

Дорогой!

До моей свадьбы остается двенадцать часов, ипосле мы никогда уже не сможем быть вместе. Я надеюсь, что ты и Эдуард станетедобрыми друзьями. В конце концов, что и с кем у меня было до свадьбы, не должноего касаться. Но, став баронессой Макмайер, я никогда не смогу прийти в нашприют. Что тут поделаешь: «Я другому отдана и буду век ему верна». Но боюсь,что у меня не хватит сил совсем не видеть тебя, никогда не видеть тебя. Кстати,ты понравился моей подруге Мартине. Я советую тебе обратить на нее внимание –она умна и богата. Родители отчаялись выдать ее замуж, поэтому ты можешь статьжеланным гостем в их доме. Попробуй на ней свои чары, улыбнись ей своейулыбкой, расскажи об Италии…

Не мне учить тебя, дорогой, но твоя женитьбана Мартине позволила бы нам часто встречаться. Сделай это для меня, я не будуревновать. Я знаю, что никого и никогда ты не будешь любить так, как меня.Сью».

Что ж, Аллан послушался свою Сью и очаровалдурнушку Мартину. Они продолжали регулярно видеться, но любовниками больше небыли. Среди писем лежал и маленький листочек, похожий на квитанцию. Яразвернула его – результат анализа на беременность: реакция положительная, клиника,число… Посмотрела на дату – что-то здесь не совпадало. Заглянула в телефоннуюкнигу. На последней странице дни рождений: Жан – 29 сентября, а свадьба Эдуардаи Сьюзен состоялась в феврале. Очевидно, она попросила доктора сказать, чтомладенец недоношен…

Прочитав ее письма, я поняла, какая честнаянатура была Сьюзен. Нет, она не могла жить одновременно с двумя мужчинами и,выйдя замуж за Эдуарда, безоговорочно порвала с Алланом. Порвать порвала, нобеременность сохранила, а может, просто не смогла избавиться от ребенка?Интересно, сообщила ли она об этом Аллану? Сьюзен-то знала о своей беременностидо свадьбы, в клинику она обратилась в январе, за месяц до бракосочетания.Значит, Жан – сын Аллана! Вот это да! Мне безумно захотелось поговорить с Алланом.И я нашла для этого великолепный повод.

Дозвонилась до него сразу.

– Аллан, – защебетала я в трубкуголосом веселой идиотки, – мне нужен ваш совет!

– В чем дело, дорогая?

– Так хочется подарить всем друзьямчто-нибудь на память о Жане и Наташе. Жаклин мечтала о серебряном дорожномнаборе. Может, другим хочется получить какие-нибудь драгоценности? Я открыласейф, но ничего не понимаю в камнях. Да, честно говоря, и не знаю, какие вещипередавались здесь из поколения в поколение, а какие новые. Помогите мне.

Аллан приехал буквально через час. Очевидно,перед выходом он побрился, потому что резкий запах мужских духов сразу заполнилкомнату.

– Дорогая, – проговорилАллан, – вы меня удивили: ведь друзья уже получили все по завещанию.

– Считайте это моим капризом.

Я достала из сейфа коробочки. Аллан сталвнимательно разглядывать их содержимое.

– Эти жемчуга, броши и кольца досталисьСьюзен от бабки Жана. Той подарил их еще первый муж. Вы ведь знаете, что он былдедом Жаклин? Вот эти сапфиры Эдуард презентовал Сьюзен на свадьбу. Прекрасныекамни. А вот «звездный топаз». Если посмотреть на кольцо под определеннымуглом, то видно, как внутри камня как бы плавает белая звезда. Забавная штучка.А это что за бумажки?

– Это письма Сьюзен, – спокойносказала я. – К вам…

Аллан потер рукой затылок.

– Вы, конечно, их прочли?

– А вы бы удержались?

– Ну, я не настолько воспитан.

– Я тоже не настолько.

– Значит, знаете все. – Алланзакурил. – Сьюзен была неисправимым романтиком. Она попросила меня вернутьей эти письма. А я был глуп и влюблен, я их отдал. Из-за этих писем все ислучилось.

– Что – все?

Аллан подошел к окну.

– Как весело играют собаки с кошками.Жаль, что люди не могут жить в мире. Я, конечно, знал, что Жан мой сын, зналэто и Эдуард. Честная Сью выложила ему все до свадьбы. Надеялась, дурочка, чтобрак расстроится и каким-то чудом нам разрешат пожениться. Но – как бы не так.Эдуард воспринял все это довольно индифферентно, и венчание прошло в срок.Сложности начались потом, после рождения Жана. Эдуард всегда терпеть не могмальчишку, в особенности после того, как родилась Лиза.

– Почему?

– Ему пришлось смириться с мыслью, чтотитул барона Макмайера будет носить бастард. Детей после Лизы у них уже немогло быть. Неудачно сделанное кесарево – и надеждам Эдуарда пришел конец. Такчто наши отношения были далеки от любви, но ради Сью мы сохраняли хорошую мину.И все бы ничего, но в один не прекрасный момент Жан нашел эти письма. Их былобольше, многие он порвал…

Забыть не могу, как он ворвался в мой дом сперекошенным лицом и стал требовать у меня ответа. Я попытался было успокоитьего, стал лепетать что-то о недоношенном младенце, о том, что Сьюзен и Эдуарджили вместе еще до свадьбы, и тут он ткнул мне в нос эти письма. Между намиговоря, Сью могла бы их и получше спрятать. Мальчишка совсем потерял рассудок,кричал, что все вокруг сволочи и вруны, что женщины потаскухи, стал рватьписьма, я успел отобрать у него только эти… К сожалению, эта история произошлатогда, когда Жану исполнилось четырнадцать лет. Подростковый возрастрасполагает к максимализму. Сначала он перестал разговаривать с Эдуардом и Сьюи потребовал, чтобы я взял его к себе. Но, честно говоря, мне не очень хотелосьрассказывать обо всем Мартине. К тому времени я совершенно разлюбил Сью и былочень благодарен своей жене. Жан же вообще был для меня посторонним.