Леня на первой скорости проехал несколько кварталов, вдумчивочитая вывески.

Он миновал обувной магазин, завлекавший покупателей сезоннойраспродажей, проехал мимо пункта обмена валюты, мимо магазина мобильной связи,мимо химчистки, гордо именовавшейся итальянской, мимо кофейни с многообещающимназванием «Полная чаша», мимо цветочного салона «Флер», мимо круглосуточногогастронома и наконец затормозил возле сомнительного заведения с облезлойвывеской «Сундук мертвеца».

Внутри этого сундука было тесно и душно, что вполнесоответствовало названию. Еще там было шумно и накурено. Большая частьпосетителей представляла собой молодежь обоего пола в возрасте от пятнадцати додвадцати пяти лет. Эта молодежь усиленно изображала из себя крутых и делалавид, что прожигает жизнь в духе персонажей третьесортного голливудскогобоевика.

Леня прошел к стойке бара. При этом его проводили несколькодесятков настороженных и неприязненных взглядов. За стойкой лениво прохаживалсятощий парень с длинными красно-зелеными волосами и маленьким колечком в ноздре.Взгромоздившись на высокий табурет, Маркиз поманил бармена пальцем и проговорилвполне доброжелательным тоном:

— Кофе варить умеешь?

— Кофе? — бармен так уставился на Маркиза, какбудто тот попросил у него стаканчик свежей крови.

— Что, друг, первый раз слышишь это слово? — сочувственноосведомился Маркиз. — Ну ладно, не огорчайся, тебя ждет в этой жизни ещеочень много нового! А кока-кола у тебя имеется?

— А, кола! — бармен окинул Леню презрительнымвзглядом и придвинул к нему бутылочку.

— И стакан дай, голуба! — проговорил Маркиз.

В ту же секунду рядом с ним возник невысокий тщедушныйпарень с маленькими бегающими глазками. Он подсел к Маркизу и прошептал:

— Мужик, ты зашел на мою территорию. Я — Катран. Хочешьотсюда выйти живым — гони монету.

— Как ты сказал? — переспросил Леня, поднесяладонь к уху. — Я плохо слышу. Старость, наверное… Таракан, что ли? Нелюблю насекомых! — и он неуловимым движением локтя прижал голову своегососеда к стойке бара. Тот злобно зашипел, пытаясь высвободиться, и задергалодновременно всеми конечностями, действительно при этом очень напоминаяполураздавленного таракана.

— Ты мне стакан обещал, голуба! — вежливо напомнилМаркиз, повернувшись к бармену, который с открытым ртом наблюдал запроисходящим.

— Ага, — бармен послушно протянул Лене стакан. Леняпосмотрел стакан на свет и брезгливо проговорил:

— Плохо вымыт, поменяй!

Тем временем прижатый к стойке молокосос по-прежнемубессильно дрыгал руками и ногами и непрерывно изрыгал грязные ругательства,плохо слышные из-за того, что его физиономия была плотно прижата к столешнице.

Все остальные посетители заведения хранили молчание, несводя глаз с Лени и его соседа.

Бармен подал другой стакан. Леня свободной рукой наполнилего и невозмутимо отпил кока-колу.

— Ну все, ты покойник! — прошипел придавленный парень. —Ищи себе место на кладбище!

— Да что ты говоришь! — воскликнул Леня впритворном ужасе. — Хам места такие дорогие! Придется мне у тебя одолжитьпару косых!

Он наклонился к уху Катрана и вполголоса проговорил:

— Тебе привет от Мясника. Теплый, дружеский привет.Мясник велел передать, что ты — мелкая плесень, и если будешь на его территорииизображать из себя терминатора, он тебя в два счета высушит!

Парень перестал дергаться и на несколько секунд замолчал.Потом он испуганно прошептал:

— Чего ж ты не сказал, что ты от Мясника?

— Вот теперь — сказал, — спокойно ответилМаркиз. — Так что усохни, плесень! Но прежде чем я тебя навсегда потеряю,расскажи дяде все, что знаешь про Юрку из шестого дома. Где он ошивается, чем занимается,какие у него проблемы…

— Юрка из шестого? — удивленно переспросилпарень. — Да это мелочь…

— Мне повторить вопрос? — Леня строго взглянул наКатрана и посильнее прижал его к стойке.

— Не-не, я все понял! — прохрипел тот. — Юркатут часто бывает, наверное, и сегодня придет… он всегда либо здесь, либо в«Клондайке»… заниматься он ничем не занимается, так только, оттягивается, когдаденег у матери раздобудет. .. а проблемы у него с Жирным, он Жирному пятькусков должен…

Катран с трудом повернул голову и добавил:

— Так вот же он, твой Юрка! Притащился, легок напомине!

— Не иначе, богатым будет! — усмехнулся Маркиз иподнял локоть:

— Все, свободен! И сделай так, чтобы я тебя как можнодольше искал!

Он положил на стойку купюру, слез с табурета и не спешанаправился ко входу в заведение, где стоял, настороженно оглядываясь,приземистый плотный парень лет восемнадцати. В его внешности отчетливопросматривались фамильные черты, и Леня сразу узнал сына медсестры ВерыИвановой.

Пока Леня шел к двери, его провожали десятки настороженныхвзглядов, но теперь в этих взглядах кроме неприязни чувствовался испуг иопасливое уважение.

— Здравствуй, Юрик, — проговорил Маркиз,поравнявшись с сыном медсестры, — как жизнь молодая?

Юрка попытался дать деру, но Леня был готов к такомуповороту событий и перехватил своего нового знакомого за плечо.

— Ты кто? — пропыхтел Юра, безуспешно пытаясьвырваться. — Какого черта тебе от меня надо?

— Я Санта-Клаус, — ответил Маркиз. — Неужелиты меня не узнал? Вот ведь, говорил я парикмахеру: оставь бороду, оставьбороду, меня на улицах перестанут узнавать!

Он огляделся, нашел свободный столик и толчком усадил Юру,пристроившись рядом с ним.

— Ну че те надо? — захныкал парень. — ТебяЖирный прислал? Так я же сказал ему: отдам все на следующей неделе!

— На следующей? — переспросил Маркиз. —Интересно, где же ты их возьмешь?

— Достану, не волнуйся! Так и передай Жирному… Леняпридвинулся к Юре и в самое ухо прошептал:

— Уж не часики ли бабкины толкнуть хочешь?

Юрка вдруг дернулся, как ошпаренный, и в ужасе уставился наМаркиза.

— Откуда ты про них знаешь?

— Это не твоего ума дело, — усмехнулся Леня. Оннапрягся, как рыболов, почувствовавший, что клюнула крупная рыба. — Откудая знаю — тебя не касается, а вот как ты, поросенок, про эти часы пронюхал — этовопрос интересный! И где ты их прячешь!

— Нет у меня этих часов! — вскрикнул Юра,предприняв еще одну попытку вырваться.

— Что ж ты про такие вещи на всю улицу кричишь? —неодобрительно проговорил Маркиз. — Ты бы еще по радио объявил!

— Нету у меня часов! — зашептал мальчишка. —Когда я туда пришел, их уже не было! Или кто-то раньше меня успел, или старухавсе про них наврала!