Он жадно съел всю еду, выпил воды. И его чуть не стошнило.Павел почувствовал неприятные колики в боку и едва не упал, когда попыталсябыстро подняться. Проклятые «браслеты» на ногах сковывали все движения. Он струдом доковылял до туалета. А потом всю ночь просидел у пустых бутылок,пытаясь понять, что же с ним происходит.

Еще несколько дней подряд все тот же мужчина приносил еду иводу. Причем оставлял запас сразу на весь день. И больше не появлялся, из чегоПавел сделал вывод, что этот тип не живет в доме, а приезжает сюда в разноевремя. Благо часы у него никто не отнимал. Ему понравился биотуалет, которыйбыл здесь установлен. На второй день неизвестный принес матрац, простыню,подушку, одеяло. Они были чистыми, это Павла порадовало. Он сам застелил себе постель.

А еще через неделю Абрамов решил, что нужно бежать. Кормилиего неплохо, воду тоже давали. Правда, поначалу есть приходилось без вилок иножей, но на третий день ему стали давать пластиковые столовые приборы. Иногдаприносили фрукты. Раздражали только эти оковы на ногах. Однако постепенноАбрамов к ним даже привык. Беспокоила лишь полная неопределенность — былонепонятно: кто и зачем его похитил. Павел начал обдумывать план побега.

Он решил, что для начала должен нейтрализовать своегосторожа — здорового молчаливого типа, ежедневно спускающегося к нему.

Судя по его виду, этот «амбал» наверняка был подготовленнымчеловеком. Следовательно, ему надо нанести такой точный удар, который егосвалит. Затем забрать у него ключи, чтобы не семенить в наручниках на ногах.Абрамов усмехнулся: «Наручники на ногах!» Правильнее назвать их наножниками. Ноэто не меняло сути его решения. Ему надоело сидеть в этом подвале. Он не можетбольше ждать, когда его жена сойдет с ума от неизвестности. Да и маленькаяАлина, наверное, плачет, без конца спрашивая, куда исчез ее папа. Все, ждатьбольше нечего. Надо постараться сбежать отсюда. Тем более что этот молчун дажене пытается ему объяснить, зачем его похитили и что собираются с ним сделать.

Павел обдумал весь план в деталях. Нужно выбрать время инанести один точный удар. Он знал, куда бить. А рука у него сильная — сказалисьмноголетние занятия спортом. Оставалось выбрать удобный момент и наконецосуществить этот рискованный план.

На этот раз Курыловичу был заказан номер в отеле «Радиссон»,куда он приехал прямо из аэропорта. А через два часа он спустился в ресторан,находящийся здесь же, на первом этаже.

В ресторане подавали баварские сосиски с пивом. Курылович нелюбил немецкую кухню, поэтому заказал себе только пиво, без сосисок. И почтисразу же в зал вошел генерал Дзевоньский. Увидев его, Курылович почтительновскочил.

— Садитесь, — махнул ему генерал, усаживаясьрядом, затем положил на стол небольшую папку, которую принес с собой. — Мнетоже пива, — сказал он подоспевшему официанту.

Курылович облизнул полные губы. У него были рыжие волосы,одутловатое лицо, выпученные глаза и курносый нос — довольно запоминающаясявнешность. Он часто выполнял деликатные поручения Дзевоньского. Его землякхорошо платил и никогда не задавал ненужных вопросов.

— Как погода в Варшаве? — осведомился Дзевоньский.

— Тоже холодно, — ответил Курылович, — но нетак, как в России.

— У нас не может быть так, как в России, —недовольно заметил Дзевоньский. Они говорили по-польски тихо, чтобы непривлекать внимания немногочисленных посетителей. — Мне опять нужна вашапомощь, — сразу же перешел он к делу. — Речь пойдет о журналисте,которого похитили несколько дней назад.

— О каком журналисте? — насторожился Курылович.

Официант принес заказанное пиво в большой стеклянной кружке.И только когда он ушел, Дзевоньский недовольно проворчал:

— Я считал вас серьезным человеком, пан Курылович. А выпозволяете себе, появляясь в Москве, не читать местной прессы. Вы думаете, чтоездите сюда на прогулку? Я полагал, что еще в аэропорту вы купили столичныегазеты, чтобы сориентироваться в сегодняшней ситуации, знать, что тутпроисходит.

— Я просто не успел, — сразу совралКурылович. — Взял целую пачку газет, они у меня в номере, только не успелих просмотреть.

Дзевоньский с обоснованным подозрением хмуро посмотрел наретивого собеседника.

— Не нужно мне лгать, — строго предупредилон. — Если я сейчас поднимусь к вам в номер и не найду газет, это будетповод с вами расстаться.

— Они у меня, — храбро заявил Курылович,сообразив, что отступать нельзя. — Мы можем подняться, и я их вам покажу.

В крайнем случае он уже был готов свалить все на служащихотеля и заявить о пропаже сумки, в которой находились сегодняшние газеты, якобыкупленные в аэропорту. Дзевоньский не стал проверять, хотя и чувствовал, чтоему врут.

— Несколько дней назад исчез известный журналист ПавелАбрамов, — вполголоса сообщил генерал. — В Москве его считают однимиз лучших современных тележурналистов. Поиски ведутся уже несколько дней, нопока безрезультатно. Нужно сделать так, чтобы эта тема постоянно муссироваласьв средствах массовой информации. Необходимо превратить пропавшего журналиста внастоящего героя. Персону номер один в этой стране. Чтобы каждый день потрясенныечитатели и телезрители читали и смотрели репортажи об исчезнувшем Абрамове. Выменя понимаете?

— Вам нужно его раскрутить? — понял наконецКурылович.

— Мне нужно, чтобы вы снова встретились с Холмским иобъяснили ему нашу задачу. Абрамов должен стать национальным героем. Неплохо бывспомнить его счастливое детство, его пионерские подвиги. Если их нет, надопридумать. Намекнуть, каким хорошим сыном он был, как честно отслужил наСеверном флоте три года. Рассказывать о его журналистской честности и компетентности.Одним словом, его имя и его портрет должны войти в каждый российский дом, вкаждую семью.

— Я вас понимаю, — быстро кивнул Курылович. Оночень боялся очередного прокола.

— Найдите Холмского и поставьте ему конкретнуюзадачу, — продолжил Дзевоньский. — Нужно сделать из этого журналистанастоящую звезду. Чтобы о нем говорил весь мир. Чтобы, прильнув к экранамтелевизоров, его возвращения ждали тысячи женщин. Чтобы его таинственноеисчезновение потрясло всех добропорядочных граждан. Одним словом — максимумслез, восторгов и информации об этом человеке. В ближайшее время о нем должныписать и говорить больше, чем о президенте страны, папе римском и генеральномсекретаре ООН, вместе взятых.

— Мы все сделаем, — облизнул полные губыКурылович, — все, что вы говорите. Каков объем финансирования?

— Как и прежде. Полмиллиона долларов. Деньги наличнымив три этапа. Ваши расходы оплачиваем отдельно. И премиальные после завершениянашей кампании. Все мои прежние телефоны можете выбросить, я уже сменил номераи теперь сам буду вам звонить. У вас есть вопросы?