Управление полиции было совсем недалеко от домавице-губернатора.

— Я приеду через полчаса, — ответил Халид Джалил.

— Только не опаздывай, — попросил ибн Тагриберди.

Начальник полиции прибыл на двух машинах ровно черезполчаса. Они уединились в кабинете вице-губернатора.

— Мы давно знаем друг друга, — начал ибн Тагриберди, — и яхочу поделиться с тобой нашими новостями. Я вижу в тебе своего союзника, ХалидДжалил, и ты должен сегодня сделать выбор.

— Я всегда был на вашей стороне и очень жалел, что вы нестали губернатором, — вежливо ответил начальник полиции.

— Если я стану губернатором, ты станешь вице-губернатором, —объявил ибн Тагриберди.

— Спасибо, — обрадовался начальник полиции. Он уже давномечтал сделать политическую карьеру. В полиции нельзя было сделать столькоденег и получить такое влияние, какое было у вице-губернатора. А ведь это всеголишь одна ступенька, отделяющая его от поста самого губернатора.

— У меня к тебе очень важное дело, — начал ибн Тагриберди, —дело в том, что в Басру прибыла русская делегация.

— Я знаю. Вы встречали их сегодня утром, — кивнул ХалидДжалил.

— Но ты не знаешь главного. Руководитель делегации ФархадСеидов — тот самый человек, который спас двадцать два года назад отца Юсуфааль-Рашиди. Он отдал ему свою кровь. И еще он из рода «сеидов», потомков самогоПророка. Ты меня понимаешь? Если об этом узнает сам аль-Рашиди, он захочетобязательно с ним увидеться.

— Понимаю, — осторожно ответил начальник полиции. — А какбыть с нашим губернатором? Господин губернатор знает о прибытии такого человекав Басру? Ведь они кровные враги с аль-Рашиди.

— Он не знает. И ничего не должен знать. Зачем беспокоитьгосподина губернатора такими неприятными новостями? Но ты начальник полиции, утебя есть свои люди и свои агенты. Ты должен довести до сведения аль-Рашиди,что в наш город прибыл кровный брат его отца. В тот момент, когда аль-Рашидизахочет увидеться с приехавшим гостем, твои люди должны быть рядом. Ты можешьпредставить себе, какая награда ждет тех, кто возьмет аль-Рашиди? Двадцать пятьмиллионов долларов. Американцы никогда не забудут людей, которые помогли имарестовать аль-Рашиди.

— Двадцать пять миллионов долларов, — оживился начальникполиции, — очень большие деньги. Но аль-Рашиди не так легко взять.

— Теперь будет легко. Нужно только сообщить Юсуфу оприехавшем кровном брате его отца.

— Это мы сделаем, — кивнул Халид Джалил.

— И еще одна небольшая проблема, — лицемерно вздохнулвице-губернатор, — наш губернатор господин Нувайри ненавидит всю семьюаль-Рашиди. Он его кровный враг. Ты, наверно, слышал всякие слухи об ихотношениях. Я, конечно, не верю в эти слухи, но говорят, что сам Нувайриподставил под удар американских ракет семью аль-Рашиди. Я думаю, что этоклевета на нашего губернатора.

— Конечно, — согласился начальник полиции, точно знавший,что именно Нувайри был виноват в гибели семьи аль-Рашиди, — это клевета нанашего достопочтимого губернатора. Такие слухи распускают его враги.

— Правильно. Но сам Юсуф аль-Рашиди поверил в эти грязныеслухи. Ты ведь знаешь, что именно его люди убили младшего брата нашегогубернатора.

— Да, — помрачнел Халид Джалил, — мы не смогли его уберечь.Это наша большая ошибка и вина перед самим губернатором. Мы об этом всегдапомним.

— И если теперь господин Нувайри узнает о том, что мы можемзахватить аль-Рашиди живым, он просто не разрешит нам этого делать, — тяжеловздохнул ибн Тагриберди, — и я его отлично понимаю. Кровь младшего брата виситна нем неоплатным долгом. Может, мы не будем испытывать его терпение и сообщатьему о нашем плане, чтобы зря не волновать?

— Не нужно его беспокоить, — хитро прищурился начальникполиции, — мы не должны докладывать ему о каждой полицейской операции. А если унас ничего не получится? Я думаю, что вы правы.

— Ту разумный человек, Халид Джалил, и должен получить заэто свою награду. Я думаю, что половина полученных денег станет твоей. И этобудет справедливо.

— Спасибо, господин вице-губернатор.

— Ты должен сделать все, чтобы аль-Рашиди уже завтра узнал оприбытии этого гостя. И учти, что их делегация будет здесь только два дня. Впонедельник вечером они улетают обратно в Багдад. Значит, у нас будет два дня.И за эти два дня все твои лучшие офицеры должны быть рядом с русскими, чтобыувидеть, когда к ним приедет на встречу аль-Рашиди.

— А если не приедет? Он умный и осторожный.

— Придумай, чтобы приехал, — улыбнулся вице-губернатор, — тыдолжен придумать, чтобы он захотел приехать. Это в твоих силах, Халид.

— Я подумаю над вашими словами, — нахмурился начальникполиции, — но если этот гость из потомков Пророка, то мы не можем его и пальцемтронуть.

— Мы не знаем точно, откуда он прибыл и кто он такой, —развел руками ибн Тагриберди, — он из русских «кяфуров», и вполне возможно, чтодавно отрекся от заветов Пророка и от его семьи. Ты ведь знаешь, что раньше внашей стране работали только коммунисты-безбожники из Советского Союза. Ониотреклись от Аллаха и не признавали семью самого Пророка. Возможно, нашприехавший гость тоже из их числа. Иначе его не выпустили бы к нам в те годы,когда он здесь работал. Я думаю, что сам Аллах простит нам, если мы причинимему небольшое неудобство. Зато мы сделаем угодное Аллаху дело и арестуем самогоЮсуфа аль-Рашиди.

— Я вас понимаю, — вздохнул начальник полиции. Он готов былпредавать кого угодно, но связываться с потомками рода Пророка ему не оченьхотелось. На самом деле он ко всему относился с изрядной долей скептицизма.

— Остается последняя и очень маленькая проблема, — добавилвице-губернатор. — О приезде сюда этого гостя не знает никто, кроме одногочеловека. Который работает в нашей канцелярии и может начать болтать по этомуповоду. Я бы очень не хотел, чтобы молодой человек сорвал такую операцию из-засвоей несдержанности. Может, ты сумеешь решить и эту проблему?

— Как его зовут? — деловито осведомился Халид Джалил.

— Это молодой Муслим Вюсал, его недавно взяли в канцеляриюгосподина губернатора, и он сегодня сопровождал наших русских гостей в поездкена южные нефтепромыслы.

— Муслим Вюсал, — криво усмехнулся начальник полиции, — этосовсем не проблема, господин вице-губернатор. Мы решим ее сегодня ночью, еще дозахода солнца.

— У меня нет больше к тебе никаких вопросов, — обрадовалсяибн Тагриберди, — и я надеюсь на твое благоразумие и усердие. И помни, чтодорога наверх может быть очень короткой и приятной.