— Рядом граница с Ираном, — напомнил Сеидов, — и вот уженесколько лет все ждут, когда американцы начнут войну с этим государством.Поэтому здесь никто не решается вкладывать свои деньги и средства. Американцыуже окружили Иран своими войсками. Военные базы в Турции, их союзник Пакистан идве оккупированные страны — Афганистан и Ирак. Остается только Иран, чтобыокончательно установить свое влияние в этом регионе.

— Вы забыли еще Грузию и Азербайджан, которые тожепредоставят свои аэропорты американцам в случае нападения на Иран, — вставилГладков.

— Насчет Грузии не знаю, а Азербайджан вряд ли, — ответилФархад, — в северном Иране проживает около двадцати миллионов азербайджанцев. Иправительство северного Азербайджана всегда помнит о своих соотечественниках.Они не станут помогать американцам убивать своих земляков, даже еслиамериканский нажим будет очень сильным.

— Двадцать миллионов? — недоверчиво переспросил Головацкий.— Получается, что в Иране живет больше азербайджанцев, чем в самом Азербайджане?

— Это реальность, — кивнул Сеидов, — нашу страну разделилиеще в начале девятнадцатого века, поделив между Россией и Персией. И с тех порразвитие обеих частей одного народа шло неравномерно. Северные азербайджанцыприобщились к мировой культуре посредством русского языка, в двадцатом векездесь появилась первая демократическая республика на мусульманском Востоке,первый демократический парламент. Более того. В области культуры северныйАзербайджан демонстрировал свои приоритеты. Здесь создали первый балет наВостоке, исполнили первую оперу, возник национальный театр. И, наконец,многочисленные школы и университеты на родном языке. Всего этого были лишены идо сих пор лишены миллионы азербайджанцев, живущих на юге. Но они братья тех,кто остался на севере. Существующую проблему разделенного народа никто не хочетдаже обсуждать, хотя все говорили о разделенном немецком народе, а теперьобсуждают проблемы разделенного китайского и корейского народов.

— Я понял только одно. Здесь завязано столько проблем, чтоих нужно знать, прежде чем соваться сюда, — пробормотал Головацкий.

— Но именно поэтому южные районы Ирака считались особоопасными, — продолжал Фархад, — и никто из западных компаний не торопилсявкладывать сюда деньги. Все помнили об английских военнослужащих, которыеслучайно пересекли фарватер реки и оказались в плену у иранской стороны.

— Тогда зачем они лезут именно сейчас? — спросил Головацкий.— Чтобы не пустить нас?

— Изменилась обстановка, — пояснил Сеидов. — Во-первых, ценына нефть. Пока они были шестьдесят или семьдесят долларов за баррель, никто нехотел здесь работать. Сейчас баррель нефти стоит уже сто пятьдесят долларов, ивсе прогнозируют, что цена может подскочить до двухсот. В таких условиях добычанефти выгодна даже в сложных условиях южного Ирака. А во-вторых, никто нас сюдане хочет пускать. Зачем? Плодить конкурентов? Чтобы избежать обвинений вдиктате своих монополий, американцы разрешили приехать нам на переговоры. Нооценивать наши заявки будет их специалист. А охранять нас будут их войска. Игубернатор считается их ставленником. Кому отдадут в этом случае предпочтение,гадать не приходится. Но мы должны побороться. Поэтому сегодня ночью сонотменяется.

— Ужин тоже отменяется? — жалобно спросил Головацкий. — Мыумираем с голода.

— Ужин не отменяется, — улыбнулся Сеидов, — я даже обещаю,что буду кормить вас всю ночь. Но это единственное, что я могу вам пообещать.

Муслим Вюсал не слушал непонятную русскую речь. Он сиделотвернувшись, все равно ничего понять невозможно. Этот посланец губернатора ужеобдумывал, как именно нужно доложить о сегодняшней командировке. Емупонравилось, что теперь Масуди будет его вечным должником. Нужно только умелона этом сыграть. Пусть для начала он возьмет его младшего брата к себе вкомпанию на хорошую должность. Муслим улыбнулся. Он даже не мог предположить,что не увидит завтрашнего заката солнца. И сегодняшняя ночь будет последней вего жизни.

Прибыв в гостиницу, Фархад Сеидов собрал всю свою делегацию,чтобы обменяться мнениями от увиденного. Каждый должен был сообщить о своихвпечатлениях, каждый должен был участвовать в обсуждении заявки, каждый долженбыл высказать свое мнение. Он увидел, как недовольно смотрела на него Алена,ведь ему удалось настоять на своем и оставить ее в городе. Манана ужеподготовила часть документов на арабском языке.

Они заседали и спорили до четырех часов утра, пока наконецФархад не объявил, что пора заканчивать. Нужно было дать людям возможностьнемного отдохнуть. Он разрешил всем немного поспать, но объявил, что в девятьчасов утра все встречаются за завтраком. Утром в Басру должны были прилететьвице-премьер иракского правительства и мистер Сайрус Бантинг. Когда всеразошлись по своим комнатам, он снова обнаружил оставшуюся Алену. И впервые занесколько дней подумал, что сегодня не в состоянии ни встречаться, ни дажеразговаривать с ней, настолько он устал. Очевидно, она почувствовала егосостояние.

— Как прошла ваша поездка? — спросила она. — Никакихсложностей не было?

— Нет, все нормально.

— Михаил Емельянович рассказал мне, что там кто-то тебяузнал… Это правда?

— Да. Их главный геолог, вернее, он считается заместителемруководителя компании. Исрафил аль-Азраки. Он намного старше меня. И можешьсебе представить, что даже спустя столько лет он умудрился меня узнать. Никогдабы в жизни не поверил.

— Он узнал тебя при всех? — уточнила Алена.

— В кабинете главы компании никого не было. Толькоаль-Азраки, сам руководитель компании Масуди и полетевший с нами посланецгубернатора. Больше никого.

— Вполне достаточно, чтобы об этом узнал сам губернатор… —она покачала головой. — У меня такое ощущение, что тебе нравится этанепредсказуемая ситуация. Боюсь, что ты так ничего и не понял. Это не игра вшпионы, это настоящая жизнь.

— И эти слова мне говорит женщина, которая сама являетсяшпионом, — улыбнулся Фархад. — По-моему, немного смешно. Это вы позволилиизраильтянам надеть мне кольцо на палец, решив выяснить, зачем им нужен такойспециалист, как я. По-настоящему я давно должен был на вас обидеться. Почему,зная о том, что израильское посольство и их военная разведка проявляют ко мнетакой интерес, даже работая рядом со мной, ты не защитила меня? Почему меня незащитили родная милиция, наша разведка и наша контрразведка? Я ведь российскийгражданин. Нет, вам важно было узнать, что нужно этим гостям от меня. Вам важнобыло точно установить, что именно они будут делать. И даже сейчас, когда всеуже известно, вы не разрешаете мне снять это чертово кольцо. И знаешь почему?Потому что вам тоже нужно найти этого аль-Рашиди. Поэтому меня отпустили вИрак, поэтому ты и Гладков ходите за мной по пятам, поэтому мне не разрешаютснять кольцо. Вам нужен аль-Рашиди не меньше, чем израильтянам. Вот и весьответ. А ты говоришь, что это не игра в шпионы. Это самая настоящая игра,которую ведут со мной две разведки. Российская и израильская. И поэтому ярешил, что вполне достаточно. Не хочу больше быть агентом «одноразовогоиспользования». Хочу иметь альтернативу вашей игре, свою собственную игру…