в их прежнем мире водный резервуар был не очень далеко от Главной пещеры. Были несколько резервуаров и в лабиринте третьего уровня, куда "нелюди" приходили на водопой. В диком сообществе таскать воду в посудинах, какие кому удалось найти, было обязанностью женщин. С водой понятно, но пена! Было в ней нечто нематериальное. Она казалась туннельным жителям чем-то, схожим с душами умерших в погребальной пещере, которых можно увидеть, объевшись чёрной плесенью. Пена была похожа и на плазмоидов, кружащихся над жертвенным алтарём, провожающих души жертв к Наблюдателям. В испуге никто не посмел пройти по стене на "потолок". Вдобавок у Билли на этот раз не было при себе излучателя.

И лишь любимая жена вождя Нана, велевшая всем теперь называть себя Героиней Освобожения, подняв голову, заинтересованно принюхалась. Улыбнулась понравившемуся приятному запаху пены. Но подходить к воде с пеной не решилась и она.

Желая показать пример, Бэаэт, к удивлению Кима, Билли и Антонио, сбросила с себя одежду, разбежалась и прыгнула в пышную ароматную пену. Представителям древнего вида никогда не приходило в голову стесняться наготы. Они не видели в ней ничего зазорного, постыдного и греховного. Ничего подобного Бэаэт даже в голову не пришло, когда она с видимым удовольствиям легла на воду, окутанная пенным кружевом. Айнаув-Н тоже сбросил одежду и прыгнул следом за Бэаэт. Они принялись с хохотом азартно перебрасываться хлопьями пены.

– Эти синие, оказывается, совсем без предрассудков, – заметил Билли, но показывать личный пример не стал.

Дикие люди заинтересовались, но подходить к воде не решились. Одна только Нана Героиня Освобождения, лёгкой походкой пошла к бассейну. Она привычно ощущала на себе взгляды всего дикого сообщества. Восторженные взгляды мужчин и завистливые – женщин. Вождь шагнул, было, следом, но с опаской отступил. Нана прошла по стене, неторопливо, с полным осознанием своей привлекательности, стянула с себя оборванный и обгорелый комбинезон. А следом малюсенькую набедренную повязку из кусочка рваной тряпочки.

"Надо бы им одежду раздобыть", – подумал, было, Ким, но вдруг замер, потрясённый. Никогда ему не доводилось видеть настолько совершенную красоту женского тела. Тонкая талия в сочетании с крутыми бёдрами и высокой грудью произвели на него эффект, который он от себя не ожидал. Гораздо больше, чем формы, его в самую душу поразила артистичность Наны, её абсолютная уверенность в собственной красоте.

Ким был недурён собой, и в его прежней лагерной жизни бывали изредка любовные контакты с лагерницами, тощими, измождёнными, как и он сам. Происходили эти встречи в основном в кустах между болотом и рисовым полем, тайком, чтоб не увидел часовой с вышки. Они не приносили радость, это просто была дань природе. Слишком тогда ещё были свежи воспоминания детства, когда его с другими детьми охранники лагеря забирали для сексуальных забав.

Те несчастные девушки, с которыми доводилось встречаться Киму, даже отдалённо не напоминали Нану. Недаром вождь очень ценил её. Несколько секунд Ким не мог отрваться от восхититившего его зрелища. Затем с пылающими щеками поспешил покинуть ангар.

Привычно чувствуя на себе всеобщее внимание, Нана артистично и неторопливо перенесла стройную длинную ногу через бортик бассейна.

– Прыгай к нам, это здорово! – подбадривали Бэаэт и Айнав, кидая в неё хлопья пены.

Нана окунулась в ароматную пену, и ей понравилось. Вода была вовсе не ледяная, как в резервуаре второго уровня лабиринта, а приятно тёплая, вдобавок чудесно пахнущая. Героиня Освобождения принялась плескаться, весело, как дитя. Видя это, остальные перестали бояться. Ещё пара минут, и оба бассейна заполнились людьми. Они, визжа и вопя, кидались друг в друга пеной. Бэаэт и Айнав поспешили вылезти, раздали щётки и мочалки, показали, как правильно оттирать от тела золу, грязь и пот, и как смыть пену под душем, как пользоваться дезодорирующими средствами. Нана Героиня Освобождения получила в подарок электролучевую зубную щётку из запасников "Молниеносного". Ей объяснили, как пользоваться никогда не виданной вещью из мира Наблюдателей. Нана нажала на щёточке красненькую кнопку, ко всеобщему удивлению из неё брызнули белые и голубые лучики. Преодолев лёгкий приступ паники, Нана, артистично улыбаясь, провела лучами по своим ровным зубам, которые заметно побелели. Глядя на это, всё общество, особенно женщины, стали выпрашивать у Бэаэт такую же "вошебную" вещицу.

Вождь Сэм Длинное Копьё долго размышлял, не уронит ли мытьё его авторитет. Наконец, он рискнул. Но вот мыть голову с традиционными костями в свалявшихся волосах – на такое святотатство не решился никто. Космы с костями лишь осторожно окунули и обтёрли тряпками, сопровождая это молитвами Наблюдателям.

Шлёпая мокрыми босыми ногами по одной из стен коридора "Молниеносного", с одеждой, перекинутой через руку, Бэаэт размышляла, какой длинный путь предстоит пройти этим людям от полной дикости до минимальной степени цивилизованности. Путь этот будет тяжёл и долог, и они ещё в самом его начале. А завершение у этого начала будет лишь в том случае, если найдётся мир, хоть сколько-нибудь пригодный для жизни. Иначе все усилия зря.

Глава 12

Бэаэт-Ла не чувствовала себя хорошо. Помимо неотступных мыслей о судьбе Муари-Ю, она ощущала дискомфорт из-за такой, казалось бы, чепухи, над которой истинные Высшие могли только посмеяться. Почему-то её беспокоили напряжённые отношения с бывшим экспериментальным биообъектом. С тхеллянкой по имени Лилит. Пространство корабля, хоть и велико, но всё же ограничено. Сталкиваться с Лилит приходилось то в столовой, то в кают-компании, то ещё где-нибудь. При встрече она чувствовала, будто от Лилит отскакивает злобный электрический разряд. Это ощущала не только Бэаэт, но и все окружающие, особенно бывшие подпочвенные обитатели, по природе своей более чувствительные, чем люди молодого вида.

Сначала Бэаэт просто немного раздражала враждебность со стороны Лилит. Потом эта враждебность стала приносить ей дискомфорт. И наконец стала её бесить: да как смеет всего лишь дикарка из людишника так относиться к Высшей… Затем Бэаэт призадумалась о том, что успела пережить Лилит сначала на складе живого биоматериала, затем на принудительном кормлении медиков, а после в мрачных туннелях Людопарка. Бэаэт невольно стала ловить себя на том, что сочувствует ей. Невозможно было не заметить, что часто – видимо, когда Лилит мучили травматические воспоминания – в её взгляде полыхала бешенная злость. Эти вспышки создавали на "Молниеносном" нервозную обстановку. Это отравляло жизнь всем.

Ким, тонко чувствующий психологический настрой, пробовал объяснить Лилит, что ворошить прошлое – занятие не из лучших. Хотя сам он, как никто другой, знал, что прошлое возвращается, иногда всплывая в памяти ярче настоящего, особенно то, которое не хочется вспоминать. И ничего с этим не