Нидерландские медицинские и анатомические коллекции с приложенными к ним чертежами и гравюрами пользовались не меньшей известностью, чем коллекции редких растений и насекомых с сопутствующими рисунками. Опираясь на методы Сваммердама, Рюйш приобрел особую известность благодаря своему умению сохранить в законсервированном виде для последующей демонстрации анатомические органы, а также другие физиологические, энтомологические и ботанические образцы. Его знаменитая коллекция экспонатов по естественной истории была продана царю Петру Великому в 1717 г. за 30 000 гульденов. Затем Рюйш постепенно собрал новый музей, который после его смерти в 1731 г. был продан польскому королю за 20 000 гульденов. Коллекции по естественной истории и «кабинеты редкостей» были знаменитой достопримечательностью Амстердама и Лейдена начала XVIII в. и самыми впечатляющими в Европе. Но такие коллекции можно было увидеть не только в названных выше городах. Страсть к коллекционированию «редкостей» распространилась по всем прибрежным провинциям и за их пределами. Одной из главных достопримечательностей Утрехта для дипломатов, участвовавших в мирной конференции в 1712-13 гг., был музей гугенота Николаса Шевалье, славившийся своими чучелами редких птиц и животных, а также коллекцией монет, китайских скульптур и восточного оружия. Франсуа Валентин (1666-1721 гг.), реформатский проповедник, который прожил много лет в Ост-Индии, переведя Библию на малайский язык и написав известный компендиум о нидерландской империи на Востоке, «Oud en Nieuw Oost-Indien» (1724-26 гг.), прославился после возвращения в родной Утрехт в 1714 г. в качестве коллекционера морских раковин и растений. Он основал общество конхиологов (специалистов по моллюскам. — Прим. ред.) в Дордрехте, получившее название «кабинет Нептуна».

Суть главного течения в нидерландском Просвещении заключалась в ниспровержении картезианской дедуктивной науки и ее замене «philosophia experimentalis», мании к научной классификации, которая простиралась далеко за пределы сферы естественных наук. Типичным представителем «esprit systématique» XVIII в. был Ламберт тен Кате (1674-1731 гг.), один из отцов-основателей современной лингвистики. Друг художников ван дер Верфа и Яна ван Хёйсума (последний прославился в такой же степени, как и дочь Рюйша, в качестве натюрмортиста), Тен Кате стал первопроходцем в области исследований древнеготского, раннегерманского, старонидерландского и англосаксонского языков, и был первым ученым, классифицировавшим языки в зависимости от смещения ударения, попытавшись установить их взаимосвязь и эволюцию. Во введении к своему основному труду Тен Кате говорил о своём восхищении нидерландским языком и стремлении открыть его многовековую эволюцию посредством исследований в области древненемецких языков. Босуэлл, приехавший в Утрехт более чем полвека спустя, был поражен оригинальностью труда Тен Кате.

Еще одним аспектом, в котором Республика являлась центром европейского Просвещения до около 1740 г., была ее роль штаб-квартиры европейских научных периодических изданий и книжных обозрений. В период раннего Просвещения общий обмен библиографическими новостями и обозрениями был существенным элементом в распространении идей и знаний о литературе. Ибо, хотя латынь постепенно сходила со сцены, вытесняемая современными разговорными языками, европейцы все еще крайне ограниченно распространяли и приобретали книги, — ситуация, которую усугубляло преобладавшее незнание других языков, кроме латыни и французского. Англия внезапно (с последней четверти XVII в.) стала играть жизненно важную роль в европейской культуре в целом. Но, в качестве пережитка прошлого, лишь немногие люди на континенте знали английский, и английские книги редко можно было увидеть в продаже. Ситуация в отношении немецкого языка была не лучше, а в случае других, менее распространенных языков — еще хуже. Фактически, было крайне трудно узнать о новых книгах, издававшихся в других странах, и нелегко их получить.

Именно это позволяет объяснить удивительную многочисленность журналов и книжных обозрений в Соединенных Провинциях, начиная с «Nouvelles de la République les lettres», основанного Бейлем в 1684 г., и до 1740-х гг. Главные европейские журналы оказались сконцентрированы в Соединенных Провинциях отчасти из-за того, что Нидерланды, этот всеобщий резервуар товаров для Европы, были одновременно центром международной книготорговли и ведущим центром издательского дела на нескольких языках, а отчасти по той причине, что мировоззрение раннего Просвещения распространилось в Соединенных Провинциях глубже, чем где-либо еще, создав исключительно крупный местный рынок для информации о книжных новинках. Нидерландские литературные обозрения были международными по своему охвату, но их продажи по-прежнему находились в высокой степени зависимости от местного рынка. Дополнительными факторами были сравнительная свобода печати и присутствие многочисленных гугенотских эрудитов, поддерживавших тесные связи с Францией, Швейцарией и Англией.

Как правило, около половины книг, обозрение которых содержали нидерландские журналы, выходило в Республике. Из остальных большинство издавалось во Франции, и меньшее количество — в Англии и Германии. Например, из книг, рассматривавшихся в «Journal Littéraire» (1713-37 гг.), который выпускался в Гааге, 55% издавались в Соединенных Провинциях (хотя нередко на французском), и около четверти — во Франции. Всего 8% издавалось в Британии, и около 7% — в Германии. Если не считать дополнительного итальянского сегмента, книги, выходившие за пределами Соединенных Провинций, Франции, Англии и Германии, практически не играли никакой роли в раннем Просвещении вообще.

Основополагающая функция нидерландского Просвещения состояла в распространении на континенте английских идей и культуры. Все прогрессивные мыслители в Европе хотели узнать о Ньютоне, Бейле и Локке, но, как правило, не могли ознакомиться с их научными трудами напрямую. Для помощи этому процессу в Амстердаме в 1717 г. был основан журнал, специализировавшийся на английских изданиях, «Bibliothéque anglois».

Мишель де ла Рош, его издатель, объяснял необходимость в этом периодическом издании тем, «paree que les editions anglaises n'etaient jusque-là guère connues en dehors d'Angleterre» («что английские издания до войны не были известны вне Англии» (фр.)). Аналогичная потребность существовала и в отношении немецких книг, и в 1720 г. был начат выпуск специализированной «Bibliothèque germanique».

Основное нидерландское Просвещение имело фундаментальное значение для раннего Просвещения в целом и было одним из его главных источников. Но существовало и другое направление нидерландского интеллектуального влияния на Европу, довольно значительное в начале XVIII в. — «радикальное» Просвещение. Если основное нидерландское Просвещение носило, главным образом, научный характер, было проявлением «esprit systématique», и почтительно относилось к религии откровения, то «радикальное» нидерландское Просвещение — представлявшее, в сущности, популяризацию критики религии откровения Спинозой, — было самой ожесточенной атакой на христианство в первой трети XVIII в. Этот аспект нидерландского Просвещения также сыграл важную роль, особенно по отношению к Франции, в той мере как это касалось остальной Европы.