После 1716 г., когда Генрик Равестейн, реформатский проповедник в Зволле, опубликовал свою «Philadelphia», призыв к окончанию теологической Восьмидесятилетней войны, разделившей нидерландскую реформатскую Церковь с 1640-х гг., призывы к примирению и гармонии стали звучать все более часто. Ярлыки «воэцианцы» и «кокцеянцы» продолжали широко использоваться вплоть до 1750-х гг., но уже не с таким запалом, как в прошлом. Значительным вкладом в этот результат была книга «Eubulus» (1737 г.) гелдерландского проповедника Иоганна Морица Моммерса. Мориц перечислил 76 постулатов, взятых из сочинений Кокцеюса, которые вызывали особенно бурные споры. Затем он подверг исследованию каждый из них по очереди, доказывая, что если разбирать их в духе непредвзятости и доброй воли, различия в каждом случае окажутся менее фундаментальными, чем обычно предполагалось.

Смягчение распри внутри государственной Церкви с 1720-х гг. шло рука об руку с окончанием политики нетерпимости со стороны провинциальных и городских властей в малых провинциях и ослаблением антагонизма (во всяком случае, после 1750 г.) между главными конфессиональными блоками в обществе. В первой половине XVIII в. между протестантами и католиками иногда еще возникали острые трения, особенно в 1730-х гг., когда по Республике прокатилась волна антикатолических настроений. В июне 1734 г. реформатское население было охвачено массовой паникой, вызванной слухами о том, что католики планируют организовать всеобщий бунт с целью установления контроля над государством и государственной Церковью. Произошли разного рода волнения. Регенты партии Штатов обвиняли оранжистов в том, что они стоят за этим, и сознательно разжигают страхи в качестве политической и психологической уловки, направленной на усиление популярности Оранской династии и штатгальтерства в глазах протестантского населения. Лейденский городской совет выставил специальные патрули для защиты католических молитвенных домов в городе от нападений. Впоследствии антикатолические волнения произошли во время оранжистской революции 1747 г. Но, как и в Англии в XVIII в., такая антикатолическая агитация, основанная на смеси страха и народной враждебности, была, в сущности, социальным и политическим явлением. Она больше не играла центральной роли в высшей культурной и интеллектуальной жизни.

Ослабление внутренних конфессиональных трений и распространение терпимости, поощряло рост диалога между главными конфессиональными блоками, вначале среди самой образованной части населения, а затем внутри общества в целом. Все эти явления были аспектами единого процесса. По мере того, как Просвещение набирало силу, и распространения знаний о новой философии и науке, господство теологической догмы и церковной власти постепенно ослабевало.

Это изменение было особенно очевидным среди анабаптистской и лютеранской общин, которые были менее глубоко разделены, чем в XVII в. Для анабаптистов XVIII в., век терпимости и Просвещения, был веком сокращения численности, но и примирения старых внутренних распрей. Расколы XVII столетия не исчезли. Со времени амстердамского раскола 1664 г., так называемого «Lammerenkrijg», и до конца XVIII в. нидерландский анабаптизм делился на три главных блока — «агнцев», или более либеральную группу; «солнечников», или консерваторов (Названия обеих групп происходят от изображений, которые они считали своими символами: у первой — агнец (ягненок), как символ Христа, у второй — солнце, — Прим. пер.), которые, в свою очередь, были внутренне разделены на умеренное и консервативное крылья; и, наконец, ультраортодоксальные остатки «старых фламандцев» или «старых фризов». Но только последняя группа (бывшая особенно сильной в Гронингене) сохраняла приверженность догматам прошлого, все еще считая себя единственными истинными последователями Менно Симонса, святой общиной в греховном мире, которая должна оставаться изолированной от него и избегать диалога с остальными. Большинство анабаптистов, и «агнцев», и «солнечников», больше не считало себя единственной истинной церковью Христовой, которая должна жить в интеллектуальной и религиозной изоляции от других. Последняя крупная вспышка внутрианабаптистской борьбы в Республике, ожесточенный обмен полемическими выпадами в Гронингене, в 1735-42 гг., была, главным образом, спровоцирована непреклонными «истинными меннонитами», протестовавшими против изменений, которые усвоили другие анабаптисты.

Многие анабаптистские священнослужители находились среди самых пламенных поборников дружественных отношений и дискуссий среди разных конфессий в Республике в течение XVIII в. Известным примером был Иоганн Декнател, проповедник в «Ламе», на Сингеле в Амстердаме с 1726 г. и до самой своей смерти в 1759 г. Декнател приложил много усилий к улучшению отношений между различными анабаптистскими группировками, способствуя развитию связей с коллегиантами, к которым он был близок, и налаживанию диалога с пиетистами и кокцеянцами в государственной Церкви. Как и Исаак де Лонг, который много писал как по экономическим, так и по религиозным вопросам, Декнател считал себя защитником всех жертв религиозной нетерпимости и активно участвовал в мерах, направленных на то, чтобы убедить группу гонимых моравских братьев — «гернгутеров» поселиться в 1730-х гг. в Амстердаме. Он стал близким другом графа Николаса Людвига фон Цинцендорфа, «основателя» секты «гернгутеров» в Голландии.

Но ни один конфессиональный блок не был более разделенным внутри себя в начале XVIII в., чем католики; в то же время и разрядка напряженности внутри какой-либо другой группы в середине столетия не была настолько внезапной. Как и вражда между воэцианцами и кокцеянцами внутри реформатской Церкви, великий раскол в нидерландском католицизме, возникший в конце XVII и начале XVIII вв., вел происхождение от теологических споров, восходивших к середине предыдущего столетия. Но если распря среди реформатов после 1690-х гг. стала постепенно угасать, то раскол между янсенистами и антиянсенистами еще более углубился после того, как папа Климент XI стал придерживаться более антиянсенистской политики, вынудив раскол в Республике выйти на поверхность. В 1702 г., в начале войны за Испанское наследство с бурбонскими монархами, и после того, как новый режим в Брюсселе занял жесткую антиянсенистскую позицию в теологии и церковных делах, папа отстранил от должности тогдашнего апостолического викария нидерландской католической Церкви, Питера Кодде, несмотря на его сильную поддержку среди местного белого духовенства, из-за его янсенитских наклонностей. Кодде, который учился во Франции и находился под сильным влиянием Арно и Кене, действительно, многое сделал, после того, как стал нидерландским апостолическим викарием в 1688 г., для распространения янсенистских взглядов и теологии, назначая янсенистов на высшие должности в церковной иерархии и давая приют французским беженцам-янсенистам. В этот момент в «Missio» насчитывалось 466 священников, 340 из них принадлежали к белому духовенству, 59 были иезуитами и 67 — монахами.

Отставка Кодде произошла в результате давления со стороны иезуитов и других антиянсенистов, добивавшихся этого в течение многих лет. Викарием-генералом вместо него был назначен один из его главных противников, Теодор де Кок. Но последний столкнулся с оппозицией не только со стороны местных католиков, но и голландских регентов, которые всегда враждебно относились к иезуитам и не одобряли насильственное папское вмешательство в вопрос, который так глубоко разделил нидерландских католиков. В августе 1702 г. Штаты издали указ, запрещавший своим подданным-католикам признавать кого-либо своим генеральным викарием без одобрения «Gecommitteerde Raden». Де Кок уверял Брюссель, что раскол между нидерландскими янсенистами и антиянсенистами становился также расколом между «римо-католиками» и «католиками Штатов». С точки зрения церковных властей в бурбонских Нидерландах, только меньшинство католических священников на нидерландской территории можно было отнести к категории «янсенистов» в теологии. Тем не менее, те, кого нидерландские власти сочли целесообразным зачислить в «янсенисты», составляли большинство светского духовенства и были особенно влиятельны в традиционных центрах нидерландского католицизма после 1572 г., Утрехте и Харлеме.